Джон понимал, что у него мало времени. Рев и грохот становились все громче, чардрева качались и стонали. Теперь он может увидеть Цитадель, ведь Бран научил его входить в деревья. Если ему повезет, он сможет таким образом повидать Сэма.

Прежде чем ему удалось себя отговорить, Джон прыгнул.

В первый раз это было непросто, а тогда он был под надзором и защитой Брана. Возможно, ему удалось сделать это лишь благодаря тому, что его брат – нет, не его брат, да, его брат, Джон не мог сейчас об этом думать, - открыл для него путь. Только древовидцы могут входить в деревья и постигать их тайны, а Джон не был древовидцем, он просто воспользовался даром Брана. И неистовая всепоглощающая боль была тому подтверждением.

Джон слепо продирался в полной темноте сквозь извивающиеся корни. Все кругом кричало, выло и огрызалось на него, а он пытался втиснуться в шкуру из коры, в которой находился, когда видел, как вор крадет Рог Рассвета из запертой комнаты в Цитадели. Там должно быть чардрево… Он понял это, коснувшись его. Если он сможет войти в него… если ему удастся…

– СЭМ! – крикнул он в хищную тьму. – СЭМ!

В течение долгих мгновений Джон слышал лишь вой ветра в грохочущей пустоте. Наконец он открыл глаза дерева и, к своему изумлению, увидел своего друга, бледного и испуганного, всего в нескольких ярдах от себя – в заплетенном плющом дворике приятной прохладной староместской ночью. В тысячах и тысячах лиг отсюда.

– Сэм, - простонал Джон. – Есть два рога. Рог Зимы и Рог Рассвета. Это о них говорится в клятве Ночного Дозора. – Он чувствовал, что дерево вышвыривает его из своего сознания, и понимал, что если покинет его, то уже не сможет войти снова. – Один рог – чтобы сокрушить Стену. Второй – чтобы принести рассвет. У меня есть один. Мне нужен второй. Рог! Тот, который я дал тебе!

Сэм стоял как вкопанный и потрясенно смотрел на него.

– Джон, - слабо сказал он. – Джон, я не понимаю.

Джон изо всех сил боролся с деревом.

– Рог! – крикнул он. – Рог!

– Рог? – переспросил Сэм.
– Какой рог? Тот, который ты дал мне? У меня его больше нет – я отдал его, когда меня принимали в школяры. А что? В чем дело? Что такое?

– Найди его. Лед и пламя. Их всегда два. – Его словно раздирали на части. – Украденный!

Вот и все. На Джона обрушилась ревущая тьма и вышибла его прочь, из Цитадели, сквозь огромное расстояние, в богорощу за Стеной. Небо приобрело необычный цвет. Небо красно поутру – моряку не по нутру.

У его ног шипел и горел Длинный Коготь, валирийскую сталь лизал тонкий язычок пламени. Когда Джон наклонился, чтобы поднять меч своими холодными черными руками, ему показалось, будто в клинке отразились бронзовые глаза и зеленая чешуя. Он вспомнил, что после смерти Призрака его дух, находясь вне тела, пробудился в…

Над ним взлетела стая ворон. «Бран», - кричали они. Бран. Джон открыл было рот, чтобы снова позвать брата, повернулся на юг – и увидел.

Из Стены, пылая, вырывались древние заклятья. Лед рушился и таял, с грохотом низвергаясь вниз и взрываясь. Чардрева тряслись, а земля ходила ходуном, словно необъезженный жеребец, и чудовищное зрелище казалось почти прекрасным. Небо горело алым огнем, и Джон Сноу понял – сейчас или никогда.

«Я с тобой, - раздался голос Брана, но в то же время и не Брана. Казалось, говоривший был старше, холоднее и мудрее Брана, и в его голосе звучало эхо тысячи других голосов. – Пора. Пробудись, Джон. Пробудись или умри».

«Обещай мне, Нед», - вскрикнула женщина с голубыми розами в волосах.

Вдруг вокруг Джона образовалась ревущая пустота. Он попробовал подняться и почувствовал жгучую боль. Он крепко сжал Длинный Коготь в своих не-руках; теперь клинок лишь тускло мерцал. Наконец в лицо ему ударил ветер и осколки льда, он покачнулся, закашлялся и открыл глаза.

Он стоял там же, где и раньше, но на этот раз в реальном мире, а не в своих грезах. Стена рушилась со страшным треском и грохотом. Но теперь Джон видел то, чего не было в его сне: тысячи тысяч упырей и Иных, о которых говорил Бран. Он вспомнил, что, если бы не дунул в Рог Зимы, то не смог бы вернуться, и совсем не обязательно, что он жив. Мертвые не могут пройти через Стену.

Сверху сыпался пепел, покрывая снег шипящей золой. В небе парили вороны, черные силуэты на ослепительно-алом небе. Иные вспыхнули, словно щепки, когда сила, разрушающая Стену, накрыла их. Но почему-то Джон не боялся огня, хотя был, как и они, изо льда. «Обещай мне, Нед!» - крикнула женщина.

Огонь не может убить дракона.

Джон не мог осознать всю значимость того, что ему стало известно, всю глубину обмана. Все, что прежде он знал и думал о своем происхождении, сгорело дотла. А потом из снегов, созданные из камня, кости и земли, поднялись они. И протрубил Джорамун в Рог Зимы, и поднял из земли великанов.

«Веди их! – крикнул Бран. – Теперь ты Повелитель Рога. Они твои. Веди их!»

Джон обеими руками поднял Длинный Коготь. В нем все еще дрожало отражение огненной бури, разрушившей Стену, но в этот миг с небес ударила раскаленная молния и попала прямо в меч. Если бы Джон был жив, на этот раз он бы точно умер. Молния с треском прошла сквозь клинок; кожа, которой была оплетена рукоять, сгорела, а рубины, вставленные в глазницы резного лютоволка, раскололись. И в ответ на раздавшийся раскат грома, ударяя себя каменными кулаками в грудь, взревели великаны.