Как ни странно, Тирион почти пожалел, что это все-таки оказался не Эурон. Вороний Глаз был известен своей коллекцией уродов и калек; может, он взял бы его к себе в качестве почетного экземпляра. Скорее всего, он отрезал бы мне кое-что весьма для меня ценное, но что с того? С другой стороны, Виктарион… если он связался с красным богом, это означает, что у Тириона будет выбор – сгореть или утонуть. По крайней мере, Эурона можно купить, – конечно, не золотом, которое Тирион наобещал Младшим Сыновьям, ведь Вороний Глаз уверен, что всегда сможет разграбить Бобровый Утес, - но чем-нибудь другим. А Виктарион – как большая темная скала из соли, железа и камня, его не сдвинуть с места. Он умеет только верить и подчиняться, и больше ничего. А если он пляшет под дудку Вороньего Глаза, пусть даже сам не зная об этом…

Однако у Тириона не осталось времени на размышления. Удобный момент был потерян: железнорожденный схватил его в охапку и потащил прочь от дракона через лабиринт спиральных лестниц мимо злобно пялящихся статуй в высокий сводчатый зал, который, наверное, когда-то был роскошным, но теперь трудно было об этом судить – Грейджои уже начали растаскивать золото, драгоценные камни, мозаику, слоновую кость и все, что могло стоить хоть полгроша. Беспокойство Тириона только усилилось, когда он увидел огромный костер, горящий в дальнем конце зала. Перед костром стоял Мокорро, вперив взор в пламя. Рядом на каменной скамье сидел Виктарион и, словно ястреб, наблюдал за красным жрецом.

– М’лорд, - объявил похититель Тириона, нервно взглянув на Мокорро и убедившись, что тот слишком погружен в транс, чтобы обратить на него внимание. – Ни за что не догадаетесь, кого я тут обнаружил. Не иначе, затевал какую-то пакость.

С этими словами он бесцеремонно швырнул Тириона на пол, но Тирион этого ожидал и умудрился в последний момент превратить падение в нелепый поклон. Он сильно сомневался в том, что Виктарион захочет вернуться в Королевскую Гавань и потребовать у Серсеи выкуп, и впервые в жизни был рад тому, что проклятые кальмары предпочитают присваивать себе все, до чего могут дотянуться.

– Милорд Грейджой, - сказал он как можно спокойнее, - ваш человек ошибся. Ничего я не затевал. Я слишком мелок, чтобы пакостить по-крупному. Если он хотел обвинить меня в том, что я рыскал, шнырял или ошивался, это было бы больше похоже на правду, но в любом случае…

Виктарион поднял закованный в броню кулак.

– Придержи язык.

Хоть раз попробуй промолчать, ты, мелкий болтливый дурак.

– Если вам вдруг интересно, у меня не было намерений завладеть драконом. – Это ложь, но другого выхода нет.

– Все хотят владеть драконами. – Глубоко посаженные глаза Виктариона были холодны, как камень. – Во всем мире их только три, и теперь я владею одним из них. Второй и третий не прилетели, хотя красный жрец обещал. – Он метнул злобный взгляд на Мокорро.

Очевидно, тот был не слишком глубоко погружен в религиозный экстаз, чтобы пропустить это замечание мимо ушей. Не оборачиваясь, жрец ответил:

– Зеленый улетел прежде, чем ты протрубил в рог, повелитель. Черный сейчас с королевой, но он тяжело ранен. Я видел это. Не тревожься, они будут твоими, так или иначе.

Виктарион фыркнул. Тирион заметил, как капитан смотрел на красного жреца, - одновременно со злобой и благоговением, и решил, что тут есть над чем поразмыслить. Как-никак, железнорожденные поклоняются Утонувшему богу, и когда они переборют ужас перед этим человеком, они поймут, что им стоит либо потушить пламя, либо отвернуться от чужеземного еретика. Как это ему поможет, Тирион пока не знал, но кто в курсе дела, у того преимущество. Ему стало почти жалко Дейенерис Таргариен. Только Гарпия рассыпалась в пыль, как из-под воды вылез кракен.

– Милорд, - сказал Тирион. – Может показаться, что я довольно… мелок, чтобы от меня был толк, но я прошу вас взглянуть на вещи шире. Я вернул Младших Сыновей обратно на сторону Миэрина, я пробрался в город, я убил Гарпию и я летал на драконе. – По крайней мере, это правда. – Я даже владею боевым топором, если вы позволите мне сражаться, но, правду сказать, у меня другие таланты. Хочу предупредить, миэринцы окажут вам такой же холодный прием, как и Дейенерис, и если вы хотите здесь править, вам придется…

– Ты дурак, карлик. – Улыбка Виктариона Грейджоя сулила угрозу, и Тирион сразу вспомнил отца. – Я не собираюсь здесь править. Ты что, принимаешь меня за моего слабака-племянника? Я не буду кланяться и изворачиваться в надежде на добрую волю и хорошее отношение. Я – железнорожденный. Я беру то, что мое, - и королеву, и драконов. Они будут моими. Рог теперь принадлежит мне.

– Видите ли, - ответил Тирион, – ваша жизненная философия достойна уважения, но в данном случае в ней есть небольшой изъян. Я не вполне уверен, что вы представляете, что такое Таргариены, милорд, но, возможно, вам следовало бы изучить вопрос получше. Дейенерис никогда не будет принадлежать вам, ни она, ни ее дети, не важно, во сколько рогов вы подуете и сколько доблестных старых рыцарей убьете. Вы – Грейджой. Ваш дом – море. Вы когда-нибудь слышали о драконе, который любил бы плавать?