– Сир, - ласково прошептала она, - вот вы где. Я волновалась.

Джорах попытался ответить, но позабыл все слова. Он стоял перед ней с открытым ртом, как дурак, и смотрел. Он так желал этого, так мечтал об этом, - и вот его мечта сбылась.

– Боги старые и новые, защитите меня, - наконец выдохнул он. Дом Мормонтов, как и все северяне, поклонялся старым богам, но Джорах стал рыцарем в септе Семерых, поэтому чтил и их тоже. – Должно быть, я сплю.

– Нет, мой медведь, ты не спишь. Ты только сейчас проснулся. – Дени соскользнула к кровати и подошла к нему. Джорах не мог поверить, что она так близко, - прекрасная, обнаженная, - и изо всех сил сжал кулаки, так что ногти впились в кожу. – Разве ты не помнишь? Много лет назад красные жрецы вернули нас сюда. Дом Таргариенов вновь правит Семью Королевствами.

– Тогда почему мы не в Королевской Гавани? – хрипло пробормотал Джорах. Голова шла кругом, мысли давались ему с трудом, но этот вопрос был важен. – Ваши драконы… ваш трон…

– Драконы погибли, а Вестеросом правит мой племянник – принц, который был обещан. Ты слишком долго спал, милый сир. Просыпайся. – Дени легонько провела пальцами по его скуле. – Вспоминай. Возвращайся ко мне, мой медведь. Теперь мы дома. Мы дома.

– Нет, - растерянно произнес Джорах. Он весь дрожал, борясь с желанием коснуться ее, запустить пальцы в ее сияющие волосы, накрыть ее губы своими, отнести ее на постель и… Я могу остаться здесь, если захочу. Остаться здесь и жить этой жизнью. Все казалось таким настоящим, словно происходило на самом деле, – и что с того, что это только сон, только мечта? Он и так до сих пор жил лишь мечтами. Это так просто… проще некуда…

Дени, встав на цыпочки, обвила руками его шею и поцеловала. Сначала легко и невинно, затем дольше, слаще, глубже. Джорах пытался убедить себя, что должен отвернуться, но не смог. Он разжал кулаки, прижал загрубевшие ладони к ее спине, ощутив прохладу шелковистой кожи, слыша лишь их вздохи и тихие влажные звуки поцелуев. Дени сама потянула его к постели. Он был напряжен до боли, а она просунула ладони под его рваную рубашку и принялась гладить его плечи. Это просто чудо какое-то… Джораху хотелось плакать от наслаждения и…

– Нет, - хрипло произнес он, с мучительным усилием прервав поцелуй. – Ни одна из женщин, которых я любил, не могла быть счастлива на Медвежьем острове. Ни Линесса, ни вы. Вы никогда не откажетесь от своей короны и от своих детей ради… у вас нет племянника, кхалиси. Я полюбил дракона. Я полюбил королеву.

– Глупый медведь. – Дени улыбнулась. – Нам удалось изменить свою жизнь. Единственное, чего я желаю, - это провести остаток дней вместе с тобой. Теперь я могу родить тебе детей, Джорах. – Она медленно провела рукой по его лицу, по груди, вниз, к завязкам бриджей, и ее улыбка стала еще шире, когда она обнаружила его возбуждение. – Драконы мертвы, поэтому я исцелилась от бесплодия. Таково было условие – я могу иметь детей либо из огня, либо из плоти, но не и тех и других одновременно.

– Нет, - снова произнес он. – Я всегда мечтал, чтобы вы так сказали… но знал, что вы никогда так не скажете. Дени… кхалиси… кто бы вы ни были, вы лжете.

Ее лицо потемнело.

– Не смей называть меня лгуньей, сир. Я твоя…

– Нет, вы не моя королева. – Не сводя с нее глаз, Джорах начал отступать к двери. – Вы лишь в моем воображении. Красные жрецы украли из моей памяти мои фантазии и обратили их против меня. Вы призрак, недостижимая мечта. Оставьте меня.

– Ты так уверен в этом? – Дени плавно двинулась к нему. – Что ж, попробуй уйти. Или попробуй убить меня. Если попытаешься, убьешь настоящую меня – потому что я настоящая. Отсюда нет выхода. Мы оба в ловушке, разве ты не видишь? Мы можем делать только то, чего они хотят от нас. Моя сила теперь принадлежит им. Навсегда.

– Боги, защитите меня. – Другого выхода не было. Джорах побежал прочь.

Коридор оказался гораздо длиннее, чем должен был быть на самом деле. Свет начал тускнеть, и крепкие бревенчатые стены теперь казались не такими прочными, как прежде; они колыхались и дрожали, словно отражение в воде. А потом толстое янтарное оконное стекло разбилось, потом другое и третье. Джорах вскрикнул и закрыл лицо руками, чувствуя, как осколки впиваются в кожу. В пустые оконные проемы с воем влетел снежный вихрь, медвежьи шкуры и гобелены покрылись инеем, а пламя факелов качнулось и зашипело. Холм волной накрыла тьма.

Наконец Джорах снова попал в главный зал. Как только он вошел, потолочная балка застонала, вздрогнула и сложилась пополам; старые бревна с треском рухнули на пол. От удара Джорах упал на колени, но перекатился через себя и на четвереньках пополз прочь. Длинный Коготь все еще висел над дверью.

– Видишь, что происходит, сир? – В обваливающемся коридоре показалась Дени. Она была все еще обнажена, но ее нагота пугала, а не возбуждала. – Долгая Ночь все ближе. Они идут. Они идут, и наша единственная надежда – красные жрецы и их пламя. Если убьешь меня, то разрушишь их силу. Ты оставишь драконов без матери. Хорошо подумай, мой милый медведь. Думай быстро.

Джорах метался из стороны в сторону посреди обломков. Еще одна балка рухнула, подняв облако пепла и снега. Цепи, удерживающие оправу из оленьих рогов, лопнули, и факелы, прочертив в темном воздухе огненные полосы, упали на пол. Дерево тут же занялось, и перед Джорахом мгновенно выросла стена ревущего огня. Дени все еще стояла в дальнем конце зала, но ее улыбка превратилась в гримасу.

– Милый мой глупец, - сказала она. – Огонь не может убить дракона. Сейчас я покажу тебе.

Джорах не ответил. Прикрыв голову руками, он побежал. Его плечо и щека кровоточили, оцарапанные осколками стекла; все было настолько реально, что если одна из падающих балок собьет его с ног, он не встанет. Джорах сосредоточился лишь на Длинном Когте. Если он создал его в своем воображении, если он создал все это…