Жиенна не могла дать ей ни того, ни другого. Каждый раз она с криком просыпалась, запутавшись в покрывале. Здесь она так близко к земле, а судя по тому, что она узнала о болотных жителях и их зеленых снах, трудно поверить, что это просто ночные кошмары. В этом пронизанном предвидением месте сны не случайны.

Жиенна знала – все ее родные мертвы. Мысль об этом не покидала ее ни на минуту. Когда стало известно об их гибели, Хоуленд Рид, леди Жиана, Галбарт Гловер и Мейдж Мормонт попытались скрыть это от нее, но она сразу поняла, что они чего-то не договаривают, и не прекращала расспросы, пока ей все не рассказали.

Сперва она была так подавлена, что совсем ничего не чувствовала. Леди Мейдж говорила, что ее семье не причинят вреда – разве что матери, а вместо этого Ланнистеры беспощадно разделались со всеми, и последствия этого злодеяния отразились на всех Семи королевствах. Из-за убийства ее родных западные и речные лорды переметнулись к новому претенденту на престол, называющему себя Таргариеном, и Томмену осталось занимать Железный Трон считанные недели, а может, и дни. Весь Вестерос всколыхнулся, и приговор, как всегда в таких случаях, будет написан пламенем и кровью.

Жиенна пыталась ненавидеть тех, кто это сделал; ей казалось, что ненавидеть будет правильно. За ни в чем не повинную Элению, ее лучшую подругу, с которой они шептались по ночам, накрывшись одеялами, о красивых лордах, за которых однажды выйдут замуж. Если бы я только знала. За веселого малыша Роллама и за высокого сильного Рейнальда, старшего брата, который всегда заботился о ней. Когда наконец пришли слезы, она горько оплакивала братьев и сестру, но не родителей – скорби не было, только чувство вины, сменяющееся гневом.

Страшно подумать, но теперь она осталась одна-одинешенька. После поразительного открытия, кто такой на самом деле Джон Сноу, последовало известие о том, что он мертв, - его убили прямо во дворе Черного замка, и, по слухам, это сделали его же братья по клятве. По этой причине план лорда Галбарта и леди Мейдж выдать Жиенну замуж за Джона с треском провалился, и последние несколько месяцев Жиенна провела в отчаянных молитвах о том, чтобы родить здорового сына. Таким образом она хоть как-то сможет вернуть Северу и людям Робба то, что они из-за нее потеряли. Она даст им возможность снова во что-то верить.

По ночам, стараясь отгонять от себя мучительные воспоминания, Жиенна лежала без сна, положив руки на живот и слушая, как внутри шевелится ребенок. Леди Жиана говорила, что травы, предохраняющие от зачатия, которые Жиенна, сама того не зная, принимала, могут повредить ребенку, и он родится мертвым или уродом, и, страшась этого, Жиенна тревожно ощупывала себя, если ребенок затихал. Живот был не такой большой, как она ожидала, но леди Жиана сказала, что так бывает, - некоторые женщины могут проходить все девять лун, даже не зная, что беременны.

Это была одна из непостижимых женских тайн, к которым Жиенне пришлось приобщиться. До Робба она ничего не ведала о том, что происходит в браке. Девушки из простонародья хохотали над непристойными шутками, но если благородная девица знала какие-нибудь подробности отношений между мужчиной и женщиной, это подвергало серьезным сомнениям ее непорочность, бросало тень на ее добродетель и могло повлечь утрату политических союзов, земель и денег для ее отца. Если бы ее лишил девичества не сын Неда Старка, судьба Жиенны была бы печальной: все считали бы ее попорченным товаром - обесчещенная изменником, распущенная и опасная просто в силу того, что она женщина. Часто она чувствовала себя свиньей, которую откармливают на убой, но по крайней мере, наследник Короля Севера в ее утробе придавал ей ценность.

Этой ночью было так холодно, что болотная вода покрылась тонкой хрустящей корочкой льда. На сваях повисла бахрома сосулек, а в чертоге Ридов тусклые светильники чадили и трещали. В очаге ревело пламя, но хотя Жиенна, закутавшись в тяжелое шерстяное одеяло, села так близко к огню, что тот обжигал ей лицо, ей все никак не удавалось согреться.

Она была совсем одна, если не считать одного из ястребов лорда Хоуленда, который беспокойно рыскал на своем насесте в другом конце зала; лорд Сероводья обучал ястребов охотиться на рыбу и птицу. Сам лорд Хоуленд отсутствовал – он разбирал спор между двумя своими вассалами; каждый обвинял другого в том, что тот построил плотину у него на ручье и отводит пресную воду, – серьезное обвинение, ведь в местных болотах вода была солоноватая и мутная. Леди Жиана рано ушла спать, сославшись на головную боль, но поскольку она обладала даром древовидения, который, как говорили, особенно ярко проявился в ее сыне Жойене, недомогание обычно предшествовало приступу. Жиенна с тревогой ждала ее следующего видения; они не сулили ничего хорошего. Хотя после последнего, о том, что Стена падет и начнется Долгая Ночь, вряд ли можно увидеть что-то хуже.

Жиенна с беспокойством поменяла положение. Из-за сырого холодного воздуха у нее открылся слабый, но непрекращающийся кашель, к тому же ребенок часто толкался, и поэтому у нее постоянно болели ребра. Леди Жиана сделала для нее питье, но оно было таким мерзким на вкус, что Жиенна предпочитала терпеть боль. В Сероводье больше заняться было нечем. Она уже трижды перечитала все книги, что были у лорда Хоуленда; ей было строго-настрого запрещено переутомляться или делать что-либо, что может подвергнуть опасности ее саму и ребенка, так что молитва оставалась для нее единственным утешением.