— Угу.

— Отлично! — Блэйк деловито застегнула пуговку у него на воротнике. — Значит, поужинаем? Жалко, что мы занимаемся по отдельности. И кстати, — она бросила ледяной взгляд на Роксану и тут же снова оттаяла, посмотрев на Сириуса. — Не общался бы ты... а то разговоры всякие... ну, увидимся.

Сириус подождал, пока она вернется к подружкам, расстегнул пуговицу, медленно стер с губ ее помаду и брезгливо отер ладонь о кору дерева.

Ремус безрадостно похлопал в ладоши.

— Отличный спектакль.

Сириус промолчал и выдохнул дым через нос, как дракон.

— Зачем ты это сделал? Ты же ее терпеть не можешь.

— Ну и? Я не собираюсь её любить, я трахаться с ней буду.

— Ты мерзкий, — запросто сообщила ему Роксана, не отрываясь от своего плеера.

Сириус затянулся и выдохнул на нее колечко дыма.

— Я гораздо хуже... детка.

Джеймс вдруг вскинулся и швырнул бычок в кусты.

— Идет! — и он спрыгнул со ствола.

Ученики зашевелились, заволновались, все дружно принялись топтать сигареты и вытягивать палочками дым из воздуха.

Из-за деревьев, в сопровождении стайки опоздавших показалась новая преподавательница.

Ремус взглянул на нее и вдруг почувствовал себя так, словно пропустил ступеньку на лестнице.

В первый раз он видел её издалека, и не особенно рассмотрел. А сейчас вдруг заметил, что она — намного ниже, чем показалось сначала, что волосы у неё не просто черные, а шоколадные, и что она двигается с кошачьей грацией. На вид ей можно было дать одновременно и тридцать лет, и сорок, и двадцать пять — что-то не так было с ее глазами, чересчур большими, наполненными какой-то пугающей, тревожной энергией. Похоже, слухи в чем-то все же были правдивы. Казалось, что она слишком много плакала в жизни, и вся невыплаканная горечь осела по краям ее глаз, вытравив все хорошее, что в них когда-то было. Но, несмотря на это, она была очень красива. Красива той холодной, лунной красотой взрослой женщины, так отличающейся от красоты солнечной, которой обладали Лили и Марлин. Впрочем, сравнивать их было нельзя, она была такой... такой...

Ремус никогда в жизни не встречал таких женщин.

Она подошла ближе и косые лучи солнца сверкнули на пряжках её мантии, медным огнем полыхнули на темных волосах. За плечами у нее виднелся охотничий лук и узкий, туго набитый колчан.

— Серебряные, — шепнула Мэри Макдональд на ухо стоящей перед Ремусом Марлин. В этот момент преподаватель как раз прошла мимо них, и на Ремуса повеяло незнакомым, тонким ароматом.

По телу вдруг пробежала дрожь, напоминающая утреннюю, но на сей раз никак не связанная со страхом.

— Все собрались?

Звук ее голоса подействовал на гомонящую толпу, как щелчок кнута. Ученики разом притихли, оглянулись, и на полянке воцарилась такая тишина, что было слышно только шум ветра в еловых ветках.

— Отлично, — Грей на ходу осмотрела учеников и небрежно взмахнула рукой в кожаной перчатке. — Тогда все за мной.

И пошла дальше. Первые несколько секунд никто не двигался, ученики просто настороженно глядели ей вслед, а потом вдруг разом похватали сумки и побежали следом, торопливо подхватывая падающие вещи.

Грей шла очень быстро, бесшумно ступая на усыпанную ветками землю, и даже не оборачивалась на бегущих следом учеников. Время от времени она выкрикивала что-то вроде «Живее, не возиться!» или «Ходу, ходу!», так что когда они, наконец, пришли на нужное место, половина учеников держалась за бока, тяжело дышала и утирала с лица пот.

Грей привела их на довольно мрачную, но очень просторную лесную поляну, чем-то напоминающую классный кабинет. Свет с трудом пробивался сквозь плотно сросшиеся кроны, поваленные деревья лежали рядами и были похожи на классные скамьи, с корявых ветвей свисали забитые паутиной и феями фонари. Если здесь кто и учился, то только лешие и нимфы, не иначе. В центре пустого места стояла странная, непонятного назначения квадратная коробка, занавешенная темно-синим шелком. Как только профессор приблизилась к ней, коробка испуганно задрожала и загрохотала.

— Итак, седьмой курс, — подождав, пока запыхавшиеся ученики попадают на импровизированные классные скамьи, Грей хлопнула себя палочкой по ладони, сжимая ее на манер плетки. Ремус заметил на ее мантии серебряную нашивку — камея летящей совы. — Добро пожаловать на ваш первый урок выживания. Я — Профессор Валери Грей. Сотрудник Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними. Комитет избавления от опасных существ. Специализация — класс А: оборотни, вампиры и перевертыши.

После этих слов на полянке воцарилась просто идеальная тишина. Страшные истории, которых Ремус вдоволь наслушался за эти несколько дней, совершенно не вязались с такими обыденными и скучными словами как «специализация», «комитет» и «отдел».

— В этом году я буду преподавать у вас обязательный предмет по Уходу за магическими существами для тех, кто сдает его на уровне ЖАБА. А также факультативный курс выживания, — она прошлась вдоль первого ряда. — Как вам известно, этим летом от столкновений с зараженными ликантропией погибло больше двадцати человек. Около полусотни оказались зараженными. Моя задача — не допустить того, чтобы это число пополнилось за ваш счет, — она пошла в обратную сторону, держа спину очень прямо и рассеяно глядя перед собой. Казалось, она решала про себя какую-то сложную задачу, и до учеников ей не было никакого дела. — Надеюсь, наши задачи совпадают. Я уверена, все вы полагаете, что в пределах Хогвартса вам ничего не угрожает, и что настоящая угроза никогда не проникнет за ворота и двери ваших комнат. Боюсь вас разочаровать, но вы глубоко заблуждаетесь. Опасность чаще всего находится там, где вы меньше всего ожидаете ее увидеть. И наше с вами общее дело — разглядеть эту опасность и обезвредить прежде, чем она вонзит зубы вам в глотку, — профессор подошла к коробке и положила на нее ладонь. Коробка исступленно затряслась. — Хочу сразу предупредить — если среди вас есть особо впечатлительные, нежные личности, вам лучше сразу уйти. Профессор Дамблдор уверен, что вы еще не готовы к таким урокам. Я считаю иначе. Мы находимся в состоянии войны, и сейчас не лучшее время разводить телячьи нежности. И тем не менее, я обязана была это сказать. Так что если среди вас есть желающие уйти — убирайтесь и не портите мне день.