А ещё подойти к Забини и тихо попросить: просто отдай его мне. Отдай.

Роксана бесконтрольно потерла запястье левой руки правой.

Сегодня он схватил её.

Впервые дотронулся до неё с той ночи.

В который раз она откатала рукав и внимательно рассмотрела участок кожи, на котором отпечаталось его прикосновение. Конечно, его не было заметно. И это было странно, потом что Роксане казалось, что кожа в этом месте должна была расплавиться, покрыться волдырями и медленно отвалиться.

Он же видел, как ей плохо. Должен был заметить, только ленивый не спросил у неё, не заболела ли она и почему так плохо выглядит в последнее время. Но нет, он продолжал над ней измываться, иначе не стал бы отпускать эту шуточку насчет пальца...

Роксане вдруг стало так обидно, что руку свело судоргой, а на глазах вскипели слезы.

Ну уж нет!

Подобрать сопли!

Подонок получил по заслугам. Очень жалко, что во время дуэли их окружали ученики, иначе она бы закатила ему кое-что похуже, чем все эти безобидные белые чары. В Дурмстранге изучают такую сторону магии, которая здесь считается незаконной. И Роксана была совсем не уверена, что не использовала бы эту магию, будь они наедине...

Неожиданно совсем рядом с ней раздались громкие шаги. Роксана вздрогнула и обернулась. Едва раздался удар колокола, ученики побежали обратно в замок и здесь никого не должно было быть.

Увидев фигуры двух парней, стремительно пересекающие двор, она подхватилась, чтобы бежать, но было слишком поздно — неизвестные вдруг сорвались с места и побежали прямо к ней, так, что она успела только инстинктивно спрятаться и тут же услышала их голоса.

— Стой! — хрипло крикнул один из них и судя по звукам, перехватил убегающего — они столкнулись как раз между окнами, с той стороны стены, к которой прижималась Роксана.

— Пусти меня! — истерично крикнул второй парень.

— Ну что с тобой такое? — увещевательным и, как показалось Роксане, нежным тоном спросил первый. — Ты какой-то странный в последнее время...

— Странный!

Второй парень крикнул это так громко, что спугнул сов, задремавших на крыше алькова.

— Сначала ты принимаешь в наш клуб этого щенка и носишься с ним повсюду, чуть задницу ему не подтираешь, потом мистер Алхимик заявляет, что имеет право забрать себе общий приз...

Очень осторожно Роксана подобралась к одному из окон, выглянула и увидела Нотта и Эйвери. Нотт стоял к ней спиной и сжимал локоть Эйвери. Роксане никогда не нравился этот парень, не считая его смазливой мордашки и вьющихся волос до плеч, в нем было слишком много от того общества, которое она люто ненавидела — много жеманности, истеричности и необъяснимой любви к жестокости. Вот и сейчас он кричал на Нотта так, что рисковал захлебнуться.

— ...мы сами открываем наши двери для грязнокровок, а теперь ты хочешь пригласить за наш стол, за стол, где сидел сам Темный Лорд в свое время, этот жирный кусок дерьма?! — и он выдернул руку из его пальцев.

Нотт засмеялся.

— Ты, что, ревнуешь?

Эйвери прямо перекосило от этих слов.

— Вот ещё!

— Я делаю так, как мне велит Люциус. А Люциус делает так, как ему велит Лорд.

— Лорду понадобился этот ж...

— Ему нет, но Люциус считает, что он может оказаться нам полезным, — Нотт шагнул к нему, поднял руку, отбросил прядь волос Эйвери ему за плечо и вдруг ласково обнял его лицо ладонями. Роксана от удивления забыла про конспирацию и приподнялась. — И ты должен ему доверять, он не просто так стал правой рукой самого Лорда.

— А кто тогда мы? — похабным тоном съехидничал Эйвери.

Нотт рассмеялся, притянул его к себе и поцеловал.

— Меня бесит, что ты потакаешь прихотям... — бормотал Эйвери. Их чмоканье начало действовать Роксане на нервы. — Я гораздо дольше...

— Заткнись... — судя по тону, Нотт здорово распалился.

Роксана решила, что с неё достаточно, она спряталась и заткнула уши, мысленно считая гиппогрифов. Дождавшись, пока парочка нацелуется всласть и уйдет, она уже вышла было из своего укрытия, как вдруг услышала громкие крики и снова инстинкт толкнул её за стену. А в следующую секунду во дворик вылетел мальчишка в желто-черном шарфе дома, название которого она вечно путала, а следом за ним — двое мальчишек-слизеринцев, конкретно превосходящих его по весу, в разметавшихся зеленых шарфах и с красными лицами.

— Попался, гаденыш! — пропыхтел один из них, стриженный почти налысо и такой круглый, что голова его удивительно походила на говорящий квоффл. Судя по тому, как они с другом тяжело отдувались и обливались потом, малыш здорово их загонял.

Мальчик затравлено огляделся.

— Что, грязнокровке некуда идти? — глумливым тоном поинтересовался второй парень, вынимая палочку. Первый мерзко захихикал, превратившись из квоффла в свинью и захрустел костяшками пальцев. — Грязнокровке конец? — снова она заржали