Лили, состроив им рожицу, демонстративно взяла Ремуса под руку и следом за собой и Джеймсом потянула к столу.

Пока он ел, все вокруг перешептывались, пялились как на дракона в бестиариуме, а иногда даже открыто тыкали пальцем.

Ремус пытался, игнорировать всё это, но у него так тряслись руки, что он не мог даже чай выпить. Такое пристальное внимание было сродни солнечному лучу, который внезапно направляет мальчишка на беспомощного муравья.

Один четверокурсник попросил кого-нибудь передать тарелку с тостами. Ремус, сидящий к ней ближе всех, машинально протянул её мальчику, но тот отдернул руку, словно боялся, что от одного прикосновения к тарелке, которую держит Ремус, он тоже станет оборотнем.

Проглотив обиду, Ремус, под многочисленными взглядами, молча поставил тарелку на стол и занялся своей кашей.

Лили покраснела от злости и уже явно собралась ему что-то сказать, но как только мальчик взял тост, тот вдруг взорвался у него в руке, опалив ему брови. Джеймс демонстративно подул на кончик палочки, учтиво поинтересовался, не хочет ли четверокурсник взять ещё и подтянул тарелку к себе, а Сириус ещё довольно долго сверлил мальчишку взглядом, словно выбирал, что именно ему оторвать. В конце-концов, тот не выдержал и ушел, но остальные уставились на Ремуса ещё враждебнее.

Похоже никто не собирался вставать на его сторону. Даже его прежние друзья, близнецы, Алисы и Марлин, Крессвелл и Фенвик сидели на другом конце стола, в общем обсуждении участия не принимали, но все равно время от времени бросали на него осторожные взгляды.

— Не обращай внимания, — скривилась Лили, отпивая из чашки. — Никто в это не верит, просто так им веселее жить. Идиоты.

— По крайне мере они не пытаются проткнуть меня серебряной вилкой, — попытался отшутиться Ремус, но с этой минуты у него в горле застрял ком и он не смог больше проглотить ни кусочка.

Ситуация не изменилась и когда они вышли из зала. Люди в коридоре шарахались от него как от прокаженного или сбивались в кучи, словно боялись, что он сейчас нападет на них, оскалив зубы.

— Весьма драматично! — громко заметил Джеймс, когда они подошли к своему классу. Ученики, до этой секунды весело гомонившие, притихли и все как один поджали плечи, глядя на Ремуса. Им явно было не по себе от его общества. Ремус даже услышал, как одна слизеринка набрала побольше воздуха, словно боялась заразиться ликантропией просто стоя с ним рядом.

— Ну что вылупились? — громко спросил Джеймс в наступившей тишине. — Автографы не даем, разойдитесь!

Ученики расступились.

— Что этот заразный тут делает? — громко протянул Мальсибер и Джеймс стремительно обернулся. — Такие как он должны учиться в... о чем это я? Оборотни вообще не имеют права учиться.

Силизеринцы заржали. Джеймс рванул было к нему, но тут дверь скрипнула и профессор Джекилл впустил класс в кабинет.

Сегодня занятия были сдвоенные — лекция и практикум по заклинаниям. Когда ученики вошли в класс (Джеймс оттолкнул Нотта с дороги и потянул Лили за собой, смерив возмутившихся слизеринцев недобрым взглядом), вместо тренировочной площадки их ждали парты, а на учителе, вместо диковинного наряда, темнела будничная рабочая мантия. К пятнистому галстуку-бабочке и полосатым штанам все уже давно привыкли и никто не считал их чем-то необычным, но вот в прошлый раз они занимались в руинах старинного средневекового замка и на профессоре было пышное кружевное жабо и меховая мантия. А когда они проходили заклинание Терра Витас, возводящее защитную стену из растений, и полтора часа искали друг друга в джунглях, Джекилл был одет в костюм любителя сафари и сидел с большим биноклем на толстой ветке баобаба.

— Успокаиваемся, — как всегда, немного робея, произнес он, глядя как ученики рассаживаются, достают учебники, перья и палочки. — Маккиннон, вы не сдали мне домашнюю работу во вторник, если вы не сдадите её сегодня, я оставлю вас после уроков, — он надел очки и развернул пергамент, отмечая отсутствующих. — Мистер Блэк, верните стул в нормальное положение, или я приколдую его к полу, — попросил он, не отрывая взгляд от бумаги. Сириус закатил глаза и с грохотом опустил стул на все четыре ножки. Ремус заметил, что он теперь стал сидеть за одной партой с Блэйк. Та как-то неуловимо изменилась — обычно её красота казалась ему ужасно холодной и отталкивающей, а теперь в её взгляде, движениях и мимике появилось что-то совершенно ей не свойственное, что-то...мягкое. И ещё она смотрела на Сириуса так, что Ремусу всерьез начинало казаться, будто слизеринскую королеву кто-то подменил. Во всяком случае, никогда прежде он не видел на её скучающем и надменном лице такого нелепого подобострастия. Сириус же его словно не замечал и держался с ней очень сухо.

— Рад снова видеть вас, Люпин, надеюсь, вы быстро втянитесь в работу!

Ремус удивленно обернулся и увидел, что профессор ласково улыбается ему. Это было более, чем странно, он ожидал совсем иного приема. Профессор Синистра, например, испуганно прижала к груди книжки, когда он поздоровался с ней в коридоре, а Слизнорт сделал вид, что ему жутко надо поговорить с Макгонагалл, когда Ремус обратился к нему с вопросом и убежал.

Хотя, вполне может быть, что Джекилл просто ещё ничего не знает, потому и улыбается ему.

— И... надо же, мисс Малфой тоже почтила нас своим присутствием сегодня, я очень рад! — профессор снова заскрипел пером, однако же, не сделал ей замечание как Марлин. Ремус почувствовал досаду. Все учителя относились к слизеринцам куда снисходительнее, чем к остальным ученикам.

Ремус взглянул на девушку. Ему до сих пор было трудно привыкнуть к ней, также, как в свое время было трудно привыкнуть к Люциусу. И брат, и сестра иногда казались ему пришельцами, или любыми другими, не вполне человеческими существами — эльфами, вейлами, кем угодно, только не людьми. Эти их неестественно белые волосы, бледная кожа, слегка отстраненный взгляд. А ещё все эти слухи о том, что в их семье принято жениться на своих же родственниках... всё это отдавало чем-то, одновременно пугающим и возбуждающим.