— Ага, это ведь безумие? Эти люди и не люди вовсе — они чудовища.

— Именно так. Как раз поэтому штуки под твоими ногами тоже бесчеловечные монстры.

Муору ответил молчанием.

— В любом случае, из-за этих ублюдков люди в течение тысяч лет не могли развивать свою цивилизацию. Даже если кто-то что-то придумывал, то либо у него не было возможности рассказать, либо его убивали до того, как он мог поделиться своим открытием. И прежде всего, хотя знания помогли бы людям выживать, накапливать их было проблематично. Никто не мог расслабиться, зная, что посреди ночи появятся демоны и всех убьют. Дни, наполненные тёмным страхом, длились и длились, но каким-то образом людям удалось титаническими усилиями собрать и сохранить информацию для будущего.

Муору хотел возразить на последнюю часть, но продолжил молчать. Похоже, долгий рассказ Ворона подходил к концу.

— Соотношение сил между людьми и демонами изменилось, но это произошло триста лет назад. Тогда люди случайно наткнулись на способ победить этих бессмертных демонов. И потому последние двести лет мир в той или иной степени процветал. Собственно, прямо сейчас мы входим в эру процветания, какой ещё никогда не было.

Общее впечатление Муору об истории Ворона было несколько расплывчатым; возможно, ему требовалось время переварить новую информацию.

Этого стоило ожидать. Для заключённого — всего лишь молодого человека, родившегося бедным каменщиком, — люди, цивилизация, дьяволы, естественные враги и тому подобное было вне его разумения. К несчастью, на лице отразились все его чувства. Но прежде чем Ворон обратил на это внимание, парень сказал:

— Если подытожить... — Муору пригладил щетину. — Люди вроде тебя успешно сражаются с этими монстрами. Это ты пытаешься сказать?

Ворон удовлетворённо улыбнулся.

— Хорошо схватываешь. Хмм, похоже, ты можешь похвастаться наличием пары-тройки извилин, а не только мускулами.

— Отвянь. О, и кстати, это правда, что птицы забывают про благодарность родителям, сделав пару шагов из гнезда?

— Эй! Как грубо! Ты что-то путаешь.

Глядя на Ворона, обидевшегося на его слова, он видел лишь обычного подростка. Нельзя и думать, что городская малолетка смогла бы проделать весь путь до подобного места и после завела бы с ним подобный разговор. Плюс эта маска. Какой в неё заложен смысл?

Однако прежде чем Муору успел спросить про ближайший город, Ворон сказал: «Увидимся в следующий раз», как будто поговорил уже обо всём, о чём хотел.

Ворон по-птичьи спрыгнул с надгробия и по-детски замахал рукой, убегая прочь. Исчез он из виду так быстро, будто растворился прямо в воздухе.

Оставшись наедине с собой, парень вздохнул и положил подбородок на ручку воткнутой в землю лопаты. Глядя на вечерний свет заходящего солнца, он задумался о словах Ворона.

...Спустя три дня после объявления, что его расстреляют, смертник 367 явно пережил определённые перемены в своей душе, и эта мысль не давала Муору покоя. Но теперь уже не было ни времени, ни возможности разобраться в этом.

Но Муору кое-что понял, наблюдая за ним вблизи.

Насколько бы непосильной ни была задача, люди способны морально подготовиться, если располагают достаточным временем. По крайней мере, тот человек смог это сделать.

Быть может, глаза сосредоточенных только на своей кончине не выражают ничего, кроме необоснованной самоуверенности.

Наверняка существуют люди, которые думают, будто если человек собирается умереть, его решимость ничего ощутимо не меняет.

Однако, ступает ли заключённый к месту казни по своей воле, с выставленной вперёд грудью и гордо поднятой головой, как он привык ходить всю жизнь? Или он волочит ноги, вопя, плача и мочась в штаны?.. Такой разброс вероятностей доказывает, что решимость вносит существенное различие.

Но Муору сложно было сказать, кому повезло больше, смертнику 367 или ему. Конечно, эти монстры были не тем, с чем мог надеяться совладать такой крот, как Муору. Более того, его беспокойство росло, потому что не существовало никакого действенного способа убить этих чудищ.

И кладбище не служило непреложной клеткой.

Точно...

Что мне делать?

Лишь эти вещи стоило считать важными.

Хотя он знал о существовании монстров, вид на могилы нисколько не поменялся, так же как знание названия монстра и его истории нисколько не меняло реальность.

Что делать?

Что мне делать?

Чего я хочу?

— ...Лапу, — скомандовала девочка, и в ответ чёрная собака положила ей на белую ладонь переднюю лапу, размером почти с девичью кисть.

Когда солнце садилось, Муору вновь столкнулся с Мелией на кладбище... нет, он не столкнулся с ней, он с ней встретился. Эта встреча отличалась от их первой, когда он глядел на неё из ямы, или от второй, когда он убегал от собаки. В этот раз встреча получилась умышленной.