Она направилась вместе с небольшой группой студенток к зданию ОГА, и вдруг ее глазам предстало зрелище, которое она не смогла бы забыть до конца своей жизни. Страшные, агрессивные, огромные и распаленные полтавские "правосеки" чинно стояли в очереди за пирожками, в застекленном ларьке на углу администрации. Должно быть, ребята здорово проголодались за несколько бурных минувших часов.

О, это Полтава, господа!

Лиза подумала, что если бы такие события происходили где-нибудь в российской провинции, то уже давным-давно все окрестные магазины были бы уничтожены и разграблены. На всех углах, победители хлестали бы водку и дрались друг с другом. Одно слово, орда...

Продавщица ларька, трясущимися руками отсчитывала сдачу, но покупатели великодушно говорили ей:

– Да не ищите, девушка. Вон ту булочку мне лучше дайте на эти деньги.

Да, это Полтава, господа!

Лиза узнала в очереди программиста Сашу из своего управления:

– О, привет, и ты здесь!

Они помахали друг другу руками. И вдруг зазвонил Лизин телефон. Без всяких приветствий, очень строгим голосом, ее муж сказал ей следующее:

– Сейчас к тебе подойдет парень, с квадратной челюстью. Без разговоров, садишься с ним в машину, он отвезет тебя домой. Если каждый раз, во время моих командировок, ты будешь так себя вести -- клянусь, я посажу тебя на цепь, в спальне! Нет, пожалуй, сделаю подлиннее, чтоб доставало до кухни. Я уже подъезжаю, буду где-то, через час, - он отключился.

Лиза улыбнулась. К ней действительно подошел высокий широкоплечий молодой человек с квадратной челюстью, поздоровался и показал рукой на припаркованный на другой стороне дороги "жигуль". Лиза пошла с ним к машине. Они доехали в "Шотландию" очень быстро, в эту ночь на полтавских дорогах вообще не было машин.

Молодой человек подождал, пока она войдет в дом, и только тогда уехал. Лиза позвонила маме, сняла пропахшую гарью одежду, бросила все в большой мусорный кулек, накормила голодную, жалобно мяукающую кошку и помчалась в душ. Когда Дашков вошел в дом, она, свеженькая, возбужденная, слегка подкрашенная, в невероятно сексуальной муаровой голубой пижамке с пуговичками-жемчужинками подскочила к нему и обвила его шею руками:

– Я так соскучилась! Как съездил?

– О, мадам! Даже не пробуйте ко мне подъехать! Я сейчас в душ, а потом...я просто буду тебя трахать!

– Фи. Вы хотели сказать, будете меня любить?

– Нет. Я сказал именно то, что хотел сказать. Буду трахать! А уже потом, если успокоюсь, то, может и буду любить.

Он закрылся в душе. Лиза побежала в свою комнату. Там только-только закончился ремонт и в воздухе еще витал запах свежих обоев и штукатурки. Она захотела простые, привычные строительные материалы, чтобы чувствовать себя в комнатке комфортно. И потребовала дубовый паркет. Лиза терпеть не могла ламинат. Дашков учел все ее пожелания.

"О, надо подыграть моему Львенку, ему так нравится чувствовать себя хозяином. Да, пожалуйста. Все равно, все будет так, как я захочу!" - улыбнулась она.

Дашков прошлепал на кухню, чем-то там гремел. Кажется, Лиза задремала на своем очаровательном диванчике.

ДАШКОВ.

Он шумно ворвался в ее комнату. Она спала!!! Она вообще его не боялась! Все его женщины и пикнуть при нем не смели! А эта...

Он в который раз залюбовался ею. "Господи, когда же я успокоюсь? Ведь медовый месяц уже прошел. Ведьма! Ну как можно быть такой красивой? Это просто опасно!"

Лиза спала, закинув руки вверх, грудь четко обрисовывалась под тканью пижамки. И она опять приняла свою любимую позу -- ноги расставлены, одна нога согнута в колене. Если бы не эти ноги, возможно, он отложил бы выяснение отношений до утра. В свете ночника, в легкой, прозрачной ткани пижамки, явственно угадывалось ее лоно. Дашков чуть не взвыл. Они, и так, не виделись пять дней. А тут еще Анатолий, бывший милиционер, а ныне сотрудник приватного детективного агенства, приставленный к Лизе, позвонил и сказал ему, что его жена участвует в штурме областной администрации. Дашков дал команду немедленно вывести ее оттуда. Если понадобится -- применить силу. Но в толпе Анатолий потерял Лизу и нашел опять только через час.

Это был один из самых страшных часов в жизни Дашкова. Он представил ее растоптанной толпой, потом горящей в шинах, потом расстрелянной... Машину гнал, как сумасшедший. Наконец Анатолий позвонил, сказал, что Лиза, на углу здания ОГА, смеется с какими-то студентами, ест пирожки и вообще, кажется очень довольной жизнью. Дашков решил, что непременно убьет ее сегодня вечером! Он чудом не попал в аварию, а она - хохочет со студентами!

Лиза пошевелилась во сне и еще сильнее раскинула свои длиннющие ножки. И вот тут бедный Дашков не выдержал. Не помня себя от страсти, пережитых волнений и прочего адреналина, который эта нахальная блондинка постоянно гоняла по его крови, он схватил за ворот ее изящную пижамную блузочку и рванул в стороны. Голубые пуговички-жемчужинки, словно горошины, со стуком посыпались на паркет.

Она проснулась, еще не понимая, что происходит. Он остановился на мгновенье, не в силах оторвать глаз от ее ненаглядных сисек. И тут же схватил их и начал жадно облизывать. Она выгнулась, мурлыкая, как Маркиза, гладила его черные волосы и явно наслаждалась бешенством его чувств. В который раз, он удивился, что она совершенно его не боится. Женщины пугались его страсти. Эта -- никогда!

В считанные секунды ее муаровые штанишки тоже были разорваны и отлетели прямо к дверям. Она не успела моргнуть, как уже была полностью в его власти. Как он был возбужден! Она же, напротив, была такая мягкая, сонная, податливая...Это сводило его с ума. Он укусил ее за губу, поставил огромный засос на шее. Ему постоянно хотелось оставить на ней какое-то свое клеймо. Она застонала. Попробовала перекатиться на него сверху. Он моментально рявкнул: