— Ладно уж. Не высмеивай их, — вступилась за сверстников Вера. — Это они так, от недомыслия… Я думаю, что комсомольцам, наоборот, нужно работать бок о бок с пионерами, в одних звеньях с ними. Только так и можно показать настоящий пример.

— Ишь ты! Заступница выискалась! — возмутились парни. — Если такая сознательная, тогда и работай с ними бок о бок.

— А что ж? И буду! — сдвинув густые брови, произнесла девушка. — Если возьмут, я пойду рядовой и звено к пионерам. Возьмете, ребята? А?

Это неожиданное и, прямо скажем, но очень-то приятное решение застало всех врасплох. Надо же случиться такому! Мальчишки переглядывались и не знали, что сказать. Наконец заговорил Коля.

— А ты не будешь командовать, как в лагере? — недоверчиво спросил он. — Начнешь муштровать, так не возрадуешься!

— Да нет, — покраснела Вера. — Я же сказала: рядовой. Звеньевым выбирайте кого хотите. А я, как и сейчас, буду поварихой. И фамилию мою запишите на фанерке, и полезные дела можете считать, как у всех.

Коля подумал, передернул губами и повернулся к девчонкам.

— Возьмем, что ли?

— Возьмем! Возьмем! О чем говорить? — радостно закричали Нюрка и Людка. — Девочек будет больше. Красота!

Петьке и Ляну ничего не оставалось, как кивнуть головами.

На разных работах Коля с Петькой пробыли с неделю. А потом им доверили телегу и лошадей. С утра до вечера, попеременно управляя конями, друзья возили песок, хворост, душистое сено, а когда вожатый увидел, что они справляются с заданиями, он стал отправлять их и в дальние рейсы. Однажды, получив от Веры список продуктов, мальчишки прокатились в Кедровку; в другой раз ездили за боронами и лопатами в Мартьяновку, потом наведались с поручениями к Якову Марковичу, к деду Савелию. Замечательные это были деньки! Едешь себе на телеге, посматриваешь по сторонам — красота!

В лагерь приятели возвращались всегда бодрые и веселые. С аппетитом обедали. А по вечерам не скучали и вовсе.

Старшеклассники, явившись на пасеку, почти сразу же сделали городки и волейбольную площадку. Стоило выдаться свободной минуте, как позади дома раздавался сухой треск бит, шлепки по мячу, а над поляной звенело:

— А ну налетай, кому жить надоело!

Пионеры налетать, конечно, не торопились. Тягаться с десятиклассниками в городки да волейбол было бы глупо. К тому же развлечений хватало и без того. Мальчишки подолгу вертелись возле комсомольцев, учились обращаться с битой и мячом, девчонки играли в пятнашки. Когда же темнело, все тянулись в столовую, рассаживались за обеденным столом. Если Сережа не заводил беседу, мальчишки стучали костяшками домино, девчонки просто судачили.

Так было, наверно, с неделю, а потом строители — и младшие, и старшие — все чаще и чаще стали собираться вокруг Гали.

Младшая Череватенко, очутившись в лагере, как и предсказывала Вера, бралась за любое посильное дело. Она чистила с Людкой картошку, перебирала крупу, чинила ребячьи рубашки, играла с Андрюшкой и Витюнькой, а вечером, перед приходом старшеклассников с работы, принималась считать полезные дела карапузиков и с помощью подруг заносила их в табель. После того как Коля с Панкратом сделали для нее маленькие носилки и друзья стали брать девчонку с собой на работу, Галя нашла себе новое занятие. Сидя где-нибудь на пеньке, она зарисовывала ребят, сочиняла смешные подписи к рисункам.

Ребята включили Галю в звено, стали считать ее полезные дела. И вскоре Галя превратилась в самого настоящего отрядного затейника.

А началось все с карикатур.

— Гляди-ка! Гляди! Кто это в луже со свиньей обнимается? — рассматривая Галин рисунок, удивился однажды Тимка Варежкин. — Никак, Семка Тютюнников? А?

— А то кто же? — подхватил Тимкин приятель. — Видишь, поросята хохочут? Сидят вокруг лужи и за животики ухватились.

На другой карикатуре были расписаны пионеры и комсомольцы, заготавливающие хворост. Малыши, согнувшись под тяжестью, волокли через поляну охапки прутьев, а здоровенный дылда плелся сзади верхом на палочке. «На весь мир похвалялся, а в хвосте остался», — говорилось под рисунком.

— Здорово! Полюбуйся, Васька, как тебя распечатали! — хохотали девчонки-старшеклассницы. — Молодчина, Галя! Надо еще дать ему в рот Витюнькину соску. Пусть скачет да почмокивает!

На следующий день Галя придумала другое.

Возвращаясь перед вечером из тайги — звено собирало там дрова, — ребята еще издали услышали отчетливые слова:

— Внимание! Внимание! Передаем обзор московских газет…

— Обзор газет? — приостановился Юрка. — Радио, что ли?

— Похоже, — откликнулся Петька. — Только откуда?

Приемник стоял на веранде дома, в котором жила Матрена Ивановна. У рычажков колдовала Галя, а только что пришедшие с работы старшеклассники сидели на земле и внимательно слушали.

— Поняли, бабушка? — щелкнув выключателем, обратилась затейница к пасечнице. — А вы говорили, что приемник надо выбросить. Видите, как его Павлик Вобликов починил? У нас ведь в отряде кого только нет! И радисты, и фотографы, и авиамоделисты.

— Ну что ж? И слава богу, — улыбнулась старушка. — Раз починили — значит, слушайте на здоровье. С нас-то с дедом что спрашивать? Темные мы люди. Поломалась машина — ну, стало быть, и поломалась. В город-то на ремонт разве повезешь?