Шрифт:
Ханъ. Какъ прекрасна царица Грузіи!
Царица. Спасибо за твои слова — они меня радуютъ. Я царица, и все-таки слова твои для меня радость. Я показываю теб лицо свое, потому что, кром него, я немногимъ владю. Опускаетъ покрывало.
Ханъ. Мн кажется, что ты звзды низвергла на меня. Входить Фатима, держа за руки Георгія и Русуданъ.
Царица. Да благословитъ тебя Богъ. Благодарю тебя за твои слова — вдь я такъ бдна. Посмотри, какъ радуются мои дти — такъ же и я радуюсь. Обнимаетъ дтей. Поиграйте съ чужимъ человкомъ; онъ спрячется за колонну, а вы его ищите.
Ханъ прячется, дти находятъ его; онъ прячется опять, они опять ищутъ. Потомъ дти продолжаютъ играть одни и скоро уходятъ.
Царица. Ты свободна, Фатима. Фатима уходитъ. Заходитъ солнце.
Ханъ. А ты не боялась, что я могъ бы бжать?
Царица. Не знаю. Я объ этомъ не думала.
Ханъ. Нтъ, ты знаешь. Ты хорошо знаешь свою власть, царица Тамара. Ты знаешь, что я не бжалъ бы.
Царица. Пусть такъ. Я не думала такъ, какъ ты говоришь, но твои слова удивительны для меня.
Ханъ, проводя рукой по глазамъ. Мн кажется, царица, будто ты привела меня въ рощу, гд цвтутъ мандрагоры. Это опасные цвты. Я чувствую ихъ чары.
Царица. И я чувствую ихъ чары. Оба мы вошли въ рощу.
Ханъ близко подходитъ къ ней. Ты хочешь совратить меня. Вотъ чего теб нужно.
Царица. Я хочу спасти тебя. Взгляни въ лицо своей судьб и не противься мн больше.
Ханъ. Ты хочешь меня совратить и крестить; вотъ для чего вс твои старанія.
Царица. Только? Только для этого? Другимъ тономъ. Да, это такъ. А для чего же иначе? Въ этомъ я вижу твое спасеніе и спасеніе твоего народа.
Фатима, входя. Великій ханъ, солнце зашло. Ты забылъ часъ молитвы. Уходитъ. Быстро темнетъ.
Ханъ. Она права. Ты меня довела до того, что я забылъ часъ молитвы. Чтобы искупить это, я сегодня не лягу, а просижу всю ночь. Да смилостивится надо мной Аллахъ!
Подноситъ пальцы къ груди, рту и лбу и идетъ къ обшитой желзомъ двери.
Царица, протягивая руку. Вотъ моя рука, ханъ!
Ханъ. У насъ другой обычай, чмъ у тебя.
Царица. Подумай этой ночью о моемъ условіи.
Запираетъ за нимъ дверь и беретъ ключъ; бросается на минуту на диванъ. Изъ глубины сцены входитъ солдатъ въ плащ.
Царица. Что теб?
Солдатъ падаетъ на колни. Гд князь Георгій?
Царица. Онъ отправился въ лагерь.
Солдатъ. Я искалъ его и не могъ найти. Его нигд нтъ на дорог.
Царица. Онъ прідетъ. Они отправились втроемъ.
Солдатъ. Я встртилъ пастуха, который сказалъ мн, что нашелъ въ горахъ мертваго всадника. Это, можетъ быть, князь Георгій.
Царица, вскакивая. Мертваго всадника? Каковъ онъ былъ собой? Нтъ, это не онъ. Какъ онъ былъ убитъ?
Солдатъ. Раненъ въ спину.
Царица. Въ спину?
Солдатъ. И въ затылокъ.
Царица. Это не онъ. Князь Георгій не дастъ ранить себя сзади. Тебя послалъ Тарасъ?
Солдатъ. Да.
Царица. Скажи Тарасу, что князь Георгій прідетъ. Ступай.
Солдатъ встаетъ и сбрасываетъ плащъ — это князь Георгій.
Царица. Георгій!
Князь Георгій. Да, это я. Я не былъ убитъ сегодня ночью.
Царица, шатаясь, подходитъ къ дивану. Какъ ты скверно шутишь, Георгій.
Князь Георгій, на минуту смущаясь. Ты права. Я не думалъ, что такъ будетъ. Я думалъ… Спасибо за твое хорошее мнніе обо мн!
Царица. Какое мнніе?
Князь Георгій. То, что я не могъ быть убитъ ударомъ сзади. Вдь ты это сказала.
Царица. Надо же мн было что-нибудь сказать.
Князь Георгій. Значитъ, ты этого не думаешь.
Царица. Теб сегодня ночью надо было быть въ лагер? Не правда ли?
Князь Георгій. Я послалъ моихъ слугъ, а самъ вернулся. Я сегодня не въ лагер, какъ и общалъ теб.
Царица. Я тебя объ этомъ не просила. Хорошо еще, что Тарасъ въ лагер.