Я не представляю, что с ней твориться. Если даже я со своей хладнокровностью и железной выдержкой, зная, что охрана здесь, схожу с ума, то какого беззащитному ребёнку?!

— Элиот, я предлагаю тебе сделку. Это самое лучшее, что может с тобой случиться, — я понимаю, что нужно срочно что-то делать, иначе нам всем грозит смертельная опасность. Только я могу всех их спасти, и от этого становится ещё тревожнее. Брат издаёт что-то, наподобие смешка, но я не обращаю внимания и продолжаю: — Ты отпускаешь Фиону и Анастейшу, а я остаюсь здесь. Можешь мстить мне, как пожелаешь. Это будет честно.

Анастейша позади меня дёргается и мычит, выражая своё несогласие, но я не обращаю внимания.

— Да на кой-мне сдалась твоя жалкая жизнь? — фыркает Элиот. — Думаешь, всё это только, чтобы найти тебя, самовлюблённый ты засранец?! Нееет, — он начинает медленно двигаться вправо, таща за собой мою дочь. — Сегодня ты тоже потеряешь тех, кого любишь. Я убью их! Ты это увидишь! Но сам останешься жить, вспоминая каждый день их глаза, молящих о спасении. И будешь знать, что в этом виноват только ты один. Ты, — он указывает пальцем в мою сторону и, видимо, получает от этого глубокое удовлетворение, — убил их! Кстати, я совсем забыл о результатах экспертизы. Думаю, перед вашей смертью можно открыть правду. Четыре года назад они были подделкой, и ты, Ана, получила не те результаты.

О, Господи… Я мог бы жить другой жизнью, если бы брат не изменил всё. Это кажется невозможным. Значит, Анастейша говорила правду…

— И ты решил подсунуть ей вторую экспертизу, правильную? Но, зачем? — я до сих пор не понимаю, почему Элиот сделал это именно сейчас.

— О, нет, — он качает головой, сжав губы в тонкую линию. — Я и не собирался воссоединять вашу мерзкую семейку. Когда ты позвонил мне и рассказал об этом, я понял, что время пришло. Кстати, спасибо, Кристиан! — я чувствую, как кулаки до хруста сжимаются. Я обрёк их… — Я узнал, что твоя чёртова девица сделала это. Не знаю, как она додумалась до такого, но вы с Аной вдруг решили поехать в Биологический Центр за настоящими результатами. И тогда я позвонил тебе, Грей, — вспоминаю, как брат вынудил меня покинуть Анастейшу, ещё не до конца пришедшую в себя, и расспрашивал обо всём. Я даже не задумался, как странно это выглядело. Чёрт! — Похитить их не составило труда. Её муженёк вообще не заметил, что я проник в дом, так что сразу получил по голове и отключился. Ему повезло больше, чем вам. Ведь вы умрёте! — он скалится.

— Я убью тебя! — только и смог выдавить я. Внутри находится столько всего, что я не знаю, на чём сосредоточиться. Хочется броситься на него и порвать на мелкие кусочки. Если бы речь шла только о моей жизни… — Я. Убью. Тебя. Сукин. Ты. Сын.

— Оо, — облегчённо смеётся брат, — я готов к этому и уже давно. Серьёзно. Мне плевать, что со мной произойдёт, главное, что Кейт будет отмщена.

Микки, Люк, пожалуйста, хоть кто-нибудь! Вы должны прийти. Нет, вы обязаны!

— Ты не сделаешь этого…

— Ты мне надоел, Грей, со своими жалкими потугами спасти их! Больше ничего не скажешь? Ну, тогда к чёрту!

Я удивлена, что до сих пор стою на ногах. Словно окаменела, иначе давно бы валялась на полу. Я думала, он убил её… убил мою девочку! Элиот замахнулся, но ударил мимо, лишь немного задев её плечо.

Из-за слёз плохо видно, что происходит, но стереть их я не могу — руки связаны. Вижу только спину Кристиана и перекошенное от ненависти лицо ублюдка. Я не знаю, что делать. Всё бы отдала, чтобы спасти их. Я бы предложила Элиоту себя, но на губах — скотч. Это ещё хуже, потому что я не могу остановить Кристиана. Он хочет остаться вместо нас. Нет! Это не выход! Но сделать что-то невозможно. От осознания собственной беспомощности и того, что судьба всех присутствующих в этом помещении в руках Элиота, мне хочется выть. Просто лезть на стену и царапать, царапать, царапать…

Дрожь уже прекратилась, оставив после себя туман в голове и боль в груди. До прихода Кристиана я надеялась, всем сердцем верила, что он спасёт нас, но Грей попал в ту же ловушку. Почему он один? Тревожные мысли не покидают голову.

— Ты мне надоел, Грей, со своими жалкими потугами спасти их! Больше ничего мне не скажешь? Ну, тогда к чёрту!

Нет! Я хочу остановить всё, но не могу. Будь ты проклят, Элиот Грей!

— Кого из них мне убить первым… — задумчиво произносит он. — Подскажешь?

— Я прошу тебя, не делай этого. Умоляю, Элиот…

— Ой, заткнись, братец. Унижение тебя не красит. Я мечтал, как ты будешь умолять меня, ползать на коленях передо мной, но теперь весь это цирк начал раздражать. Хочу побыстрее покончить с ними.

Я пытаюсь зубами содрать скотч, но никак не получается. Руки ужасно болят и пекут от попыток выпутаться из верёвок. Нет! Должен быть другой выход, я не верю, что всё закончится так… Мы все умрём. Мама и Рэй, я люблю вас…

Элиот толкает Фиону вперёд, и я вздрагиваю. Она стоит с другой стороны от Кристиана, боком ко мне. Только сейчас замечаю, что её руки тоже связаны за спиной. Больной ублюдок! В мире не хватит ненависти и гнева, чтобы выразить мои чувства к нему.

— Стоять, мразь! — кричит Элиот, когда Грей дёргается.

Он приблизился на два шага к Фионе, но по сравнению с разделяющим их расстоянием, это ничтожно мало. Нет! Я не смогу вынести!

— Остановись, умоляю. Ты получишь всё, что хочешь, только не трогай их!

Элиот с каменным лицом направляет пистолет на мою дочь, она изо всех сил жмурится. О, Господи, пусть он убьёт меня! Сзади раздаётся какой-то шум, но я не обращаю внимания, отчаянно пытаюсь оградить её взглядом. Я просто сошла с ума от всего пережитого.