Я быстро разворачиваюсь и ухожу в свою комнату, не заметив его печального, но в то же время нежного взгляда. Это слишком на сегодня. Мне и правда многое нужно обдумать. В последнее время я только и делаю, что думаю. Мысли, мысли… тошнит.

Почему всё так сложно? Почему нельзя следовать чёткому плану, пусть даже жертвуя чем-то, но не мучаясь от ответственности, возложенной на тебя выбором.

За спиной тихо скрипит дверь, но я не оборачиваюсь, лишь приоткрываю глаза. Шагов не слышно, значит, Кристиан не решается зайти.

Я подогнула колени под себя, а руку положила под голову. Неужели уснула? Вроде бы нет…

— Ты спишь? — тихо спрашивает Грей.

— Нет, — немного подумав, отвечаю я. Потом сажусь на кровати и сквозь темноту (оказывается, прошло часа два, не меньше) вглядываюсь в его фигуру. — Заходи.

Кристиан аккуратно закрывает дверь и идёт ко мне. Складывается ощущение, что он не хочет создавать шум, словно тот причиняет дискомфорт.

— Как ты?

Я пожимаю плечами в неопределённом жесте, а потом понимаю, что он не может этого видеть, но, тем не менее, ничего не говорю. Просто молчу. Кристиан и так в курсе, что со мной не всё в порядке. Врать незачем. Только не ему.

— Завтра мне нужно уехать. Ненадолго.

— Конечно.

— Ты уверена? — я чувствую, как он сомневается.

— В чём? — поворачиваю голову и вижу только светящиеся в сумерках глаза Кристиана.

— Что сможешь… — он осекается, так как я издаю какой-то непонятный звук. — Я вполне могу перенести встречу, только скажи.

— Кристиан, мне разве пять лет? Оставь Люка, если так переживаешь. Обещаю, что не выпрыгну с окна и не улечу в другую страну во время твоего отсутствия, — я пытаюсь пошутить, но выходит жалко. — Серьёзно, со мной всё нормально.

— Если что, ты знаешь мой номер, — он дотрагивается до моего подбородка и обводить круг большим пальцем. По телу проходит разряд, и я неловко натягиваю одеяло до шеи.

— Я хочу спать, извини.

— Хорошо, — Кристиан нехотя отклоняется и, дождавшись, пока я перевернусь набок, аккуратно укрывает меня, а затем целует в лоб, словно ребёнка. Я сразу вспоминаю маму в Джорджии, а вместе с ней и Фиону. Интересно, мама так же целует её перед сном? — Прилечу в Сиэтл поздно, так что можешь ложиться и не ждать меня. Ладно?

— Угу, — мычу я.

Он ещё с минуту оглядывает меня, засунув руки в карманы, а потом разворачивается и выходит из комнаты. Я жалобно провожаю взглядом широкую спину, вспоминая о Кэше.

Чёрт! Обещала же себе, что не буду их сравнивать! Это всегда получается само собой. Но почему? Я вдруг понимаю, что и раньше так делала, в самом начале, когда Кэш только переехал ко мне. Сначала неосознанно, особо не задумываясь, почему так выходит, а потом начала одёргивать себя и злиться на Кристиана. Казалось, это он виноват, что не даёт мне забыть о нём.

Что же происходит теперь? Почему, когда я с Греем, то почти не чувствую боли от потери бывшего мужа? Кристиан словно бинт, окутывающий своей заботой и вниманием, пусть даже иногда и чрезмерным.

Мама, когда была замужем за Реем, говорила, что настоящая любовь встречается лишь раз в жизни. Она не забывается и не уходит, даже если два человека по каким-то обстоятельствам не вместе. Лишь успокаивается на время, согревая их изнутри и не давая забыть друг о друге, чтобы потом, когда они воссоединятся, восстать из пепла и осветить два любящих сердца ещё ярче.

А все остальные, так называемые влюблённости, лишь мишура, не задерживающаяся долго. Она делает их счастливыми, а потом глубоко несчастными, потому что человек вдруг понимает, что чувства были не настоящими.

Я тоже так думала, когда была вместе с Кристианом. А сейчас что? Во что верить? И почему вспомнила слова мамы лишь спустя пять лет? С Кэшем я никогда не задумывалась: он ли моя настоящая любовь?

Вот только проблема в том, что мама считала таким человеком Рея, а спустя год начала жить с Бобом и говорить о нём то же самое. Выходит, настоящей любви просто нет?

Я переворачиваюсь на другой бок, утомлённая размышлениями о таких глобальных проблемах. Как бы далеко не заходил технический прогресс, чувства людей не станут проще и понятнее. В этом всё и дело. Жизнь слишком странная.

В комнате тихо, как и у меня дома. Но там тишина давящая и густая, от которой больно дышать, а здесь прозрачная и комфортная, что ли.

«Потому что здесь он», — нашёптывает подсознание, которое уже четыре дня не оставляет в покое.

И, на удивление, я с ним легко соглашаюсь. Да, наверное, так и есть…