– Добрый день, господа.
– поприветствовал нас высоким чистым голосом (и без малейшего акцента) первый.
– Я доктор Ислингтон, а это мои ассистенты, господа Круп и Вандермар.

Ассистенты попытались изобразить дружелюбные улыбки, однако выглядел результат их потуг, надо сказать, жутковато.

– Сержант полиции Айвен Вильк.
– козырнул гигант-полицейский, рядом с которым Круп и Вандермар казались шавками перед львом.
– Мне поручено обеспечение безопасности вас и вашего груза. А, простите, мистер Фантомхайв останется на корабле?

Ислингтон смерил сержанта взглядом, в котором трудно было найти хоть каплю приязни.

– У профессора Фантомхайва, сержант, случился приступ подагры и он отправился не в Ирландию, а на воды. Вы что же, телеграмму не получали?

– Боюсь что так оно и есть, сэр.
– гигант даже бровью не повел на столь откровенное хамство.
– Не получали.

– Ирландская почта славится своим бардаком.
– покривил губы мистер Вандермар.

– Поскольку я не отношусь к почтовому ведомству, то и не возьмусь судить об истинности этого утверждения.
– сержант бросил на инженера насмешливый взгляд.
– А вот должную охрану могу гарантировать. Кстати, господа, не пора ли приступать к выгрузке голема?

– Вы правы, сержант, не стоит терять времени.
– кисло согласился доктор Ислингтон.
– Мистер Круп, привезите Ферручино, а то тут скоро будет не протолкнуться.

Действительно, вокруг места швартовки "Роял Мэри", привлеченные видом амбротипического аппарата и полицейского оцепления начали собираться портовые работники, вполне логично рассудив, что вскоре их может ожидать некое любопытное зрелище. Надо сказать, что они не ошиблись. Уже минут через семь у фальшборта появился, а затем и выкатился по наклонному трапу без ступеней... аппарат - иначе я и не возьмусь это охарактеризовать.

Обычные големы (хотя ничего обычного в них и нет - штука это дорогая и редкая), которые применяются в горной промышленности или на погрузочно-разгрузочных работах хотя бы отдаленно напоминают людей - громоздких, корявых, непропорционально сложенных, но людей, - этот же более всего напоминал установленный на вытянутое инвалидное кресло русский самовар, у которого вместо краника торчала вытянутая вперед длинная и тонкая рука с тремя изогнутыми пальцами, и сверху увенчанный коробом, наподобие амбротипического аппарата и рупором. Я, честно признаться, не знаю, как големы ориентируются в пространстве и способны ли на это без помощи управляющего оператора вообще, но этот явно был зрячим, поскольку двигался, издавая при том легкое шуршание подшипников, сам, без каких-либо указаний.

– Доктор Ислингтон, пожалуйста, несколько слов для прессы!
– протиснулся я вперед, когда монструозный механизм остановился возле него.

Англичанин обернулся, и мистер Фёст немедленно сделал снимок.

– Фемистокл Адвокат, репортер "Светского хроникера".
– представился я.

– Да, я наслышан о той шумихе, что вы подняли по поводу нашего визита.
– мрачно усмехнулся ученый.
– Что вы хотели узнать? От вас, как мне кажется, не утаили ни грана информации о предстоящих событий.

– Ах, я прошу всего лишь о небольшом комментарии для наших читателей. Мне послышалось, или вы назвали это ваше творение - "Ферручино"?

– Не мое, а профессора Фантомхайва.
– строго поправил меня британец.
– Это он довел работу сэра Чарльза до завершения. Что же касается имени... Ну, надо же нам его как-то называть?

– Да, разумеется.
– согласился я.
– А он действует на основе магических кристаллов, как и прочие големы?

– Он движется на основе получаемой от кристалла энергии.
– с апломбом истинного сноба произнес Ислингтон.
– А действует на основе вычислительного механизма Бэббиджа. Движется, принимает решения, действует на их основе, решает математические задачи, в конце концов. Знаете, когда сэр Чарльз еще только разрабатывал свою машину, леди Ада Лавлейс [Августа Ада Кинг, урожденная Байрон, графиня Лавлейс (1815-52). Математик, создатель первой в истории программы для вычислительной техники.] остроумно заметила, что подобно тому, как Жаккардов ткацкий станок может ткать цветы и листья, аналитическая машина способна создавать алгебраические формулы, а в перспективе - писать музыку, рисовать картины и укажет науке такие пути, какие нам и не снились.

Доктор царственным жестом указал на голема и добавил:

– Дайте ему способность мыслить абстрактно, сочувствовать, любить, переживать - и рано или поздно эти существа заменят нас, людей, как более совершенные. Ведь им не страшны ни болезни, ни травмы - любая их часть легко заменяется. Лишь уничтожение механического мозга будет способно прекратить их существование.

– Вы не преувеличиваете?
– теория англичанина показалась мне откровенно, как это называют, завиральной.
– Ведь возможность создания магических кристаллов, насколько я помню, существует лишь у живых существ. Как же големы будут передвигаться, когда исчерпают запасы дарующих им подобие жизни кристаллов?

– Вовсе нет, мистер Адвокат.
– Ислингтон усмехнулся с некой мрачной торжественностью.
– В моих словах нет никакого преувеличения. Ферручино вполне способен двигаться, получая энергию от парового двигателя. Да, для лучшей работы его логического аппарата пока все еще требуется магическая энергия, но я убежден, что наука вскоре решит, в числе прочего, задачу добычи и использования этой силы из эфира без помощи именующих себя урожденными магами паяцев.

Айвен Вильк, внимательно прислушивавшийся к нашей беседе, удивленно вскинул брови и как-то странно покосился на англичанина.