– Ага, явились, чёрт знает, откуда и пиво без очереди подавай!
– из серии "безудержной фантастики", или "бред сивой кобылы" С другой стороны могло быть такое: откуда взять воинов красной армии, чтобы всплошную, без единого коридора, создать линию обороны на подступах городу?

– Если фантастический эпизод в пивной обыграть нынешними средствами кино получится весело! Сегодняшний вопрос к любителям пива из прошлого:

– Мужики, паниковали, боялись?

– Не успели паниковать, прозевали момент... Чего паниковать, если пиво есть и народу мало?

Волновало предстоящее отрезание грудей у матери. Пробовал представить процесс удаления материнских грудей, но ужасные картины долго в воображении не держались: как это грудь матери окажется ровной, без двух выступов!? Как у меня и у отца ничего не будет!? Глянуть бы на тех, кто будет отрезать грудь у матери! И где резать будут? В доме, на глазах у всех? Как будет происходить процесс удаления грудей? Страшно, а главное - зачем? А как быть с молоком младшей сестре!?

Возможный предстоящий процесс отрезания грудей по страху превосходил собственный страх принятия смерти от рук неведомых немцев. Рождались и детали конца в скором будущем: кто-то с названием "немец", ухватит мои тощие ноги выше щиколоток, раскрутит над головой, и, сделав три оборота ударит думающим местом об угол кельи! А что потом? Но перед собственной кончиной хотелось видеть, как такое действо враги произведут над кем-то другим...

– Дорогой компаньон, объясни, как малому шести не полных лет пригрезился такой способ избавления от жизни?

– Ассоциация, видел, как мать половики трепала...

– Понятно.

Процесс отъёма от груди младшей сестрички начался в тревожные дни. Если война - то всем, старым и малым! Или отъём начался от страхов предстоящего отрезания молочных желез, или пришло время лишать сестру природного продукта - установить сегодня невозможно, но жестокий процесс лишения сестры природного корма начался. Были и причины:

– Пустые...
– понял, о какой пустоте говорила мать...

Неизвестно, существуетединое, стандартное описание процесса отъёма малых детей родительской груди, но как это делала мать занятное зрелище.

Когда сестра, напившись "до отвала", получала личное время на познание окружающего мира, а проще - "гуляла", мать прикрепляла к груди чёрную сапожную щётку щетиной наружу и терпеливо ждала момента, когда маленькое прожорливое создание, в милых детских складочках жира, начинало требовать законного "обеда".

Требования голосом сестричка дополняла попытками руками открыть "столовую" на материнской груди, и когда дозволялось не без лёгкого сопротивления родительницы - на месте недавнего сладкого пропитания являлся чёрный, колючий и отвратительный предмет с запахом, далёким от природного корма! Отчаянью и ужасу сестры не было предела, и, не медля, без задержкина секунду - включала "сирену"! Крик отчаянья и страха не помогал, волосатый ужас не реагировал на стенания и не собирался покидать место законного кормления! Отлучение продолжалось, злая радость братца (моя!) - тоже!

Будущие надвигавшиеся ужасы, рождённые языками испуганных граждан медленно заполняли сознание и только "кастрация мужиков" никак не поддавалась осмыслению и не входила в комплект страхов. Вроде всё вокруг оставалось прежним, не менялось, но родители как-то притихли, а пропитание день ото дня становилось хуже:

– Хоть плач...
– говорила мать, но не плакала...

– Дни плача были впереди...

Трамвай воскрешает события шестидесятилетней давности, и подробности поведения любимого транспорта не могу обойти:

дату прекращения езды демократичного вида общественного транспорта в звании "трамвай" можно узнать в архивах городской библиотеки и выдать результатом "феноменальной" памяти "помню":

– Рискованное занятие в шестьдесят вспоминать шесть лет, а заявлять, что трамваи прекратили бег с указанием дня и часа двойной риск. Читатель и с минимальными способностями мышления усомнится:

– Надо же так врать! Помнит, что было шесть десятков лет назад!
– так, дорогой наш читатель Или Люфтваффе в первый налёт на город вдрызг разнесли подстанции, питавшие электроэнергией городской транспорт, или тяговые подстанции взорвали, отступая, сапёры красной армии, но кто не сделал "доброе дело" "поклон" им от жителей за понимание:

– Прощай избаловавшее люде электричество и да здравствуют старые керосиновые лампы!
– совецкие люди в приступе гордыни "лампочкой ильича", но "на всякий случай" хранившие в сараях старые керосиновые лампы и оказались впереди

– Вот-вот, ныне широко используешь энергию электростанций, а случись на мало время остаться без электричества впадаешь в страх и ужас от наступившего мрака: "пиздец, пропадаю, холодильник разморозится, мыть надо, продукты затухнут, новости не посмотрю!" - что остался без воды так это мелочь, а, вот известия останутся без моего внимания это катастрофа! .