Августина не ошиблась в своей первой оценке этого молодого человека. Это был лидер. За таким пойдут люди.

На удивление, все присутствующие мужики встали на одно колено и склонили головы.

– Клянёмся тебе в верности, Батька!
– хором выдали они.

Женщина же лихорадочно соображала, что же делать ей. Выйти к нему? Он наверняка узнает её. Но сейчас, только-только он приступил к своей должности, если можно так сказать. Не к месту будет её появление, да и обременительно. Женщинам на войне не место. Поэтому она осталась ждать развития событий.

Панк же собрал всех и ушёл ходами куда-то.

Есть женщине хотелось всё больше. В конце-концов голодный желудок выдал присутствие посторонних, правда, в то время уже никого поблизости никого не осталось.

Снаружи шёл бой. Не на жизнь, а на смерть. Женщине, жившей в двадцать первом столетии и знающей о войне из фильмов, сводке новостей и исторических книг, доносившиеся звуки казались чем-то ужасающе близким, веющим смертью. Даже в храме не было так страшно, как сейчас.

А потом наступила тишина. Давящая на внутренности. Пострадавшая жрица сидела в уголке, покачиваясь из стороны в сторону. Сейчас учительнице хотелось встряхнуть её и сказать, чтоб перестала себя жалеть. Не до того просто.

– Вставай!
– велела она жёстко.
– Ты жрица, а значит, должна уметь оказывать первую помощь. Идём!

Она грубо схватила девушку за плечо и потащила в ту сторону, где ещё недавно доносились звуки сражения.

Открывшееся зрелище было ужасным. И хоть женщина до того видела побоище в храме, сейчас её всё же стошнило. И запах мерзкий... Отрубленные конечности, головы, кровь... Она никогда не понимала тех людей, что смотрят по телевизору ужасы с кровищей и чем-то подобным. Не понимала и древних римлян - любителей зрелищ.

Увидела она и Панка, стоящего на одном колене со снятым с головы шлемом, с мечом, с которого капала кровь. Сомнения в том, что он убил впервые, отпали. Да и человек будущего, не военный, редко когда убивает.

Августина, поборов отвращение, пошла вперёд. Сняла с себя накидку, что прикрывала волосы, пересекла неприятно чавкающую жижу, то и дело спотыкаясь, сосредоточившись лишь на этом парне. Сейчас он ей казался потерянным ребёнком.

Она накинула ему на голову свою накидку, словно отсекая от кровавого месива.

– Всё уже позади, - ласково сказала она.

Взгляд парня прояснился. Встретился с её взглядом. Сглотнул.

– Где она?
– и хоть он не уточнял кто, Августине почему-то подумалась та улыбающаяся девушка с экскурсии.

– Не знаю, - пожала учительница плечами. Самой сделалось стыдно. Она бросила свою группу.

– Окажи помощь раненым!
– это был приказ.

– У меня девушка изнасилованная, - зачем-то сказала Августина.

В глазах Панка промелькнуло беспокойство, он повернулся, а потом, облегчённый вздох вырвался из груди.

– Я прикажу позаботиться, - молвил он. Кому только? Здесь все были мертвы.

Но вскоре послышался цокот копыт. На ходу спрыгивали мужчины в окровавленных сорочках.

– Я нашёл вам добровольцев, как перевяжут всех, позаботьтесь о них, - велел Панк.
– Нашли её?

– Нет, - ответил один из здоровяков.

– В храме были?
– спросил Батька.

– Да. Матушка говорит, что отпустила её на все четыре стороны.

Панк злился. Об этом свидетельствовали заходившие желваки на щеках.

– Мёртвых на кроду. Живым оказать помощь. Но ромейцев связать и держать отдельно от наших, - давал он распоряжения.

Все беспрекословно кинулись выполнять его приказы.

Августина стала оказывать помощь пострадавшим. Ей выдали отрезы ткани, которые она рвала на бинты. Приведенная девушка тоже не стояла без дела. Взгляд перестал быть осоловевшим. Она окинула поле битвы изучающим взглядом и стала вытаскивать из-под кучи тел кого-то живого.

Среди убитых Августина заметила того римлянина, который ещё недавно отдавал приказ сжечь храм.

И хоть прошло много времени, а живых скорее всего не было, она подошла к Панку.

– Где-то здесь неподалёку храм, где всех жриц изнасиловали и убили. Вот этот римлянин отдал приказ добить и сжечь всё там.

Тут ветер донёс запах гари. Экскурсовод обернулась, определяя источник. Над храмом поднимался столб дыма.

– Данко!
– позвал Панк какого-то здорового парня.
– Вот этого прихвостня императора огню не предавать!

– Что с ним делать?
– уточнил Данко.

– Скормить кому-нибудь.