– К тому же он хорош собой, - вставила Маша.
– У таких молодых людей девушек полно, и что, они на каждой будут жениться?

– Нет, конечно, - безжалостно добивала сестру Наталья.
– Он женится на той, которую выберут ему родители.

– Но я, может быть, вообще и не хочу за него замуж?
– в голосе Светы зазвучали слезы.
– Может, для меня это просто любовное увлечение?

– Хорошо, - заключила Маша.
– Запомни, что ты сейчас сказала. Это для тебя просто любовное увлечение.

55

Прошло четыре месяца. Светлана звонила, даже два раза заехала, показалась Диме с Машей похудевшей, повзрослевшей, чем-то озабоченной.

Училась она в медицинском колледже легко, ей оставалось полтора года до окончания.

Ни Маша, ни Дима не спросили её о Егише, как будто его не существовало, а Света просто приняла решение жить самостоятельно.

В начале января, как раз перед рождеством, Наташа с мужем приехала навестить отца с мачехой.

Они сидели за столом уже отобедавшие, и Маша думала о том, что надо убрать тарелки, поставить чашки для чая и доставать торт из холодильника. А ещё она думала о том, как бы хорошо было, если бы и Света была дома, и может быть не следовало так игнорировать её возлюбленного и смешивать его с землей, тогда бы они, возможно, заходили бы иногда вместе.

Маша думала и смотрела на раскрасневшуюся Наталью, рассказывавшую отцу, что именно она осваивает во второй профессии экономиста. Она чертила на салфетке курсы роста и падения ценных бумаг, Алексей в задумчивости вернулся к заливному, когда раздалось металлическое царапанье железа об железо и все замолчали, слушая, как Светлана пытается попасть ключом в замок. Это могла быть только она, у Миши ключа от квартиры не было, да он и не обещал быть.

Ключ в дверях стал медленно поворачиваться, раздался звук открываемой двери, Дима встал и вышел в коридор.

Там, прислонившись к стене, стояла Светка в своей белой шубке похожая на привидение, которое кто-то таскал за волосы несколько часов и с того времени оно не причесывалось. Лицо белое, под стать шубы, под глазами зеленые круги, и пронзительно-трагически глядели с бледного лица темные глазки-угольки.

У её ног стоял чемодан.

Дима молча наклонился, левой рукой поднял с полу чемодан, правой обнял Свету за плечи и повел в её комнату, а сидевшие за столом не окликали их и не выходили в коридор, ждали, видимо слов приветствия, но ни Дима, ни Света не произнесли ни слова.

Дима зашел в комнату, завел Свету, поставил чемодан у стола, снял с нее шубу, перчатки, посадил на кровать и хотел снять сапожки, но Света оттолкнула его руки и сняла сама.

– У нас остатки жареной курицы, салат, надо поесть, - сказал Дима.

Светка повалилась на кровать и зарыдала громко и горестно.

Мурыська, проскользнувшая в приоткрытую дверь, услышав звуки плача, жалобно мяукнула, вспрыгнула на кровать и осторожно потрогала лапкой волосы девушки.

Дима вздохнул, сел рядом с кошкой и Светой.

– Ну, будет, будет тебе, сначала поешь, потом всё расскажешь.

Света резко оборвала плач:

– Салат с солеными огурцами?

– Да. И ещё есть банка с маринованными помидорами. Открыть?

– Хочу, - сказала Света, и они вышли на кухню. Там стояла Маша.

– Доставай салат и помидоры, - попросил её Дима.

В отличие от Димы, маринованные помидоры, которые обычно Света терпеть не могла, сказали Маше многое.

Она вопросительно глянула на Свету.

– Ну да, - Света говорила с наигранной легкостью, но в глаза Маше не смотрела, - ты правильно догадалась, я с подарочком.

Раздался стук, Дима уронил нож, которым собирался нарезать хлеб. Имел Панин такую привычку, ронять что-нибудь в минуты душевного волнения.

Он стремительно нагнулся за ним, и когда распрямился, лицо у него было спокойное, такое, как будто ничего не случилось.

– Не вздумай что-нибудь делать, посмотри на меня!
– закричала Маша.

– Я и не собираюсь, потому и ушла.

– Он против?
– спросил Дима.

– Да, категорически, - Света крепилась, чтобы опять не начать плакать.

– И чёрт с ним! Без него вырастим!
– Маша всё это время яростно открывала банку, и сейчас поставила её на стол.
– Ешь!

Света кивнула, но прежде чем взяться за помидоры, схватила лежащую на блюдечке половинку лимона и в считанные секунды съела эту половинку вместе с кожурой.

Когда она с жадностью заглатывала цитрусовое, в дверях кухни показалась Наташа.

Увидев, как сестра съела лимон, она засмеялась, мгновенно поняв, чем вызвана такая необычная любовь сестры к кислому: