И все же в этом бою отряду пришлось туго. Кили своими глазами видел, как упал на землю один из сражавшихся неподалеку от него эльфов, а сверху на него бросилось не меньше пяти крупных, скалящих острые жвала пауков. С тем беднягой все было кончено, и гном не стал прорываться к нему на помощь, потому что защищал свою возлюбленную.

Пару раз и его чуть не достали цепкие лапы врагов, однако Тауриэль была наготове. Ее парные клинки резали воздух, и всегда их короткая смертоносная траектория заканчивалась в теле очередного монстра.

В лесу не было видно солнца, и Кили понял, что наступило утро, только когда вокруг посветлело. Очевидно, отдельные лучи пока еще пробивались сквозь плотную завесу листвы. Паукам свет явно не понравился, они еще пару раз волной бросались на защитников леса, а затем повернулись и в беспорядке стали отступать, уже не обращая внимания на потери в своих рядах.

Кили облегченно выдохнул и отер пот со лба. Только теперь, когда бой был закончен, он почувствовал, как сильно ноют мышцы во всем теле. Юноша весь перепачкался грязью и кровью пауков, во рту ощущался гадостный привкус, а волосы слиплись от слизи и грязи. Должно быть, прекрасные принцы в представлении Тауриэль выглядят совсем по-другому, ну да ладно, какой есть!

Девушка между тем коротко отдавала распоряжения. Насколько Кили понял, Тауриэль велела уложить раненых на свету, укрыв для тепла плащами, и сразу же браться за врачевание. Эльфы умеют как убивать, так и лечить раны - это для Кили стало открытием. Его народ использовал мечи и технические приспособления для того, чтобы уничтожать тех, кто встанет на его пути, но целительством владели далеко не все.

Он вытер клинок о собственную одежду - наплевать, все равно эти тряпки теперь только выбросить!
– и пошел по поляне, собирая свои стрелы. Тауриэль догнала его возле туши одного паука и протянула фляжку.

– Выпей, - велела она.
– Здесь противоядие. Ты ранен, и яд пауков мог попасть в кровь. Это снадобье выводит яд из тела и придает сил.

– Ранен?
– Кили удивленно посмотрел на несколько довольно глубоких укусов и порезов на своих руках.
– Да ну, это же царапины, госпоже не стоит… как это… беспокоить себя по такой пустяк!

Но флягу он все же принял, не преминув расчетливо коснуться тонких пальцев эльфийки и игриво подмигнуть ей заодно. В глазах Тауриэль заплясали искры смеха, и Кили счел это добрым знаком. Ради нее он остается среди эльфов, оставив семью и свой титул позади, так что даже такой малый успех в их отношениях обнадеживал. Даже если придется изо дня в день убивать пауков, это того стоит.

Назад ехали в молчании. Тауриэль изредка говорила что-то на своем певучем языке собратьям, но Кили почти ничего не понимал - и от этого было очень обидно. Только теперь, влюбившись, он понял, как много теряет его народ, не желая узнавать обычаи других обитателей Средиземья. Нет, конечно, изучать пляски орков у костра Кили не стал бы, для этого его великодушия не хватило бы. А вот эльфы показались ему весьма интересными.

– У вас часто бывают такие… битвы, как сегодня?
– поинтересовался он. Другие эльфы смотрели на него все еще недоверчиво, хорошо помня завоевательные походы его дяди и деда с прадедом, а вот Тауриэль была настроена дружелюбно.

– Сегодня их было куда меньше обычного, - горько усмехнулась она. Эльфийка тоже устала, Кили видел это по тому, как она сгорбилась в седле - и ему безумно хотелось усадить девушку перед собой, чтобы чувствовать ее запах и обнимать стройную талию.
– Нам повезло, mellon amin*. Обычно этих тварей нападает больше - и мы теряем в бою около двух-трех наших товарищей. Должно быть, ты принес нам удачу.

Кили поймал себя на том, что не может удержать широкую счастливую улыбку, и уставился на девушку, любуясь ее красотой. Засмотревшись, принц не заметил низко нависшую ветку, зацепился за нее воротником и чуть не выпал из седла.

Это маленькое происшествие послужило сигналом к общему смеху. Эльфы веселились так, как только могут радоваться живые существа после того, как побывали на грани смерти. Сам Кили хохотал так, что даже слезы выступили. Он отирал их рукавом, размазывая грязь по лицу, и в конце концов даже устал смеяться. Как бы то ни было, с этого момента Перворожденные стали относиться к нему лучше, и вряд ли многие продолжали считать его шпионом. Общая опасность сплотила их, стирая границу между расами хотя бы ненадолго.

Во дворце Трандуила их ждал небольшой пир по случаю победы. Как понял Кили, пауки в последнее время стягивали свои сети все плотнее, постепенно приближаясь к границам Лесного королевства, и мало кто отваживался путешествовать по Лихолесью в одиночку. Юноша подумал, что со стороны Трандуила было бы разумнее заключить союз с гномами - однако дядя Торин наверняка поставит обязательным условием передачу основной власти в его руки. Торин всегда был очень упрям и властолюбив, от своих вассалов он требовал подчинения и богатой дани, благо, сокровищницы Эребора воистину бездонны.