– Через два дня мы покинем это место, - сказал король, когда Бильбо затих и расслабленно улегся щекой на его бедро.
– Трандуил не хочет войны, он боится армии гномов, ведь мы можем вырезать значительную часть его народа. А я не хочу связываться с остроухими, их стрелы вредны для моей печени. Мы разойдемся мирно, хоть мне это и противно, надо признать.

– Спасибо, повелитель, - шепнул хоббит, поцеловав его кожу.
– Я рад твоему мудрому решению.

– У меня будет к тебе один приказ, Бильбо, сын Банго, солнце моей жизни. Я хочу, чтобы ты научил меня Всеобщему языку.

Хоббит так и вскинулся, пораженно глядя на короля. Торин усмехался его удивлению, но, кажется, не шутил. Осознание его серьезности захлестнуло полурослика волной счастья, и он заулыбался.

– Как пожелаешь, - закивал Бильбо.
– Мы начнем обучение сразу же, как я отведу Смауга спать.

Дракончик фыркнул и сощурил золотые глаза, лениво потягиваясь. В редкие моменты покоя он весьма походил на огромного кота, да и поспать любил так же. Но выпроводить себя из комнаты не позволил, остался лежать у резного камина, свернув хвост кольцом и глядя в пламя. Должно быть, утехи двуногих совсем его не смущали.

– Сам виноват, - выговорил ему Бильбо, отчаявшись справиться с выросшим бедствием.
– Теперь будешь смотреть на то, что детям видеть не следует.

Он присел возле жениха и взял его руку, мимоходом лизнув жесткие пальцы.

– Начнем, господин, - улыбнулся Бильбо.
– Я назову тебе слово на Всеобщем, которое означает части тела — для одного вечера будет довольно и того, что ты это запомнишь. А завтра, если у тебя будет время, мы продолжим.

Он склонил голову и посмотрел на короля как-то странно, с выражением, которого Торин прежде не видел.

– В чем дело?
– сердито проворчал он.
– Начинай обучение.

– Я просто подумал, что твоя жизнь прекрасна, господин, - пояснил хоббит.
– Ты живешь в порывах ветра у щеки, твоя кровь — пламя костра, над которым шкворчит мясо, а на твоем коне бок о бок с тобой сидит победа. Я был глуп, как осел, когда боялся тебя.

– Но меня стоит бояться, сын Запада, - заметил гном, низко наклоняясь к его лицу.

– Только не мне, - отозвался хоббит шепотом. И, прижавшись губами к руке короля, отчетливо проговорил на вестроне: - Руки.

– Руки, - повторил узбад, догадываясь, что за игру затеял его жених, и заранее ухмыляясь. Тело еще ныло после отравления паучьим ядом, но он отлично знал, что нужно, чтобы изгнать слабость. Он был сыт, одежду его выстирали, а повязки на груди больше не кровили.

– Очень хорошо, - закивал Бильбо.
– Продолжим.

Каждому названию соответствовал поцелуй и легкая ласка языком — неспешная пытка наслаждением, которая была так по душе обоим любовникам.

– Плечо, - повторял Торин вполголоса, благосклонно следя за медленными движениями жениха.
– Шея. Щека.

– Губы, - выдохнул хоббит, прежде чем прижаться к ним поцелуем.
– И язык.

– Твои губы, - припомнив еще одно слово на Всеобщем, повторил король — и заслужил еще одну улыбку и поцелуй.

– Верно, мой повелитель. Тебе легко будет учить этот язык. А если ты будешь его знать, власть твоя укрепится стократ. Губы. Шея. Грудь. Сосок.

Узбад повторял — старательно, как настоящий ученик, столько раз, сколько требовал его расчетливый маленький наставник. Приятная истома в теле сменилась жаром, когда хоббит добрался до живота.

– Шрам, - облизывая кожу, бормотал он, - живот и шрамы на животе. Бок. Пах. Бедро.

Узбад досадливо дернулся, когда полурослик оставил без внимания ту часть его тела, что особенно требовала внимания.

– Я хочу изучить все, - сердито напомнил он.
– Ты что-то пропустил.

– Неужели?
– Бильбо сделал вид, что удивляется — это тоже было часть игры.
– Ну, если того хочет повелитель… Бедро. Пах. Мошонка. Член.

Торин повторил, удивляясь странному звучанию чужого языка. Этих слов он прежде не слышал — неудивительно, пленники, говорившие на вестроне, не болтали в постели. Узбад посмотрел вниз, на старательно сосавшего его пенис полурослика, и улыбнулся.

– Я хочу, чтобы ты спал со мной всегда, - сказал он откровенно.
– Чтобы я трахал тебя ночью, а утром видел твое лицо, когда ты будешь просыпаться — как сегодня. Твое место на троне, рядом со мной. Ты научишь меня Всеобщему, а я тебя — владению мечом и ковке украшений из золота. Твоя жизнь станет моей.

– Она и так твоя, владыка, - ответил Бильбо, подняв голову и грустно улыбнувшись.
– Men lananabukhs menu, Thanu men.

Торин поцеловал его, чувствуя вкус своих выделений на языке хоббита, и, напрягая память, воскресил в уме давнюю фразу, о которой как-то говорил ему Бофур. Воистину бесценные знания морийца заслуживали награды!