— Вот именно, — мистер Харт поджал губы в жесткую линию, а потом его лицо смягчилось, как будто он готов был улыбнуться. — Меня, несмотря на то, что вы думаете, совсем не порадует то, что кандидат, на которого я возлагал самые большие надежды, продержался… сколько, Роксана?

— Двадцать минут, — с готовностью отозвалась Рокси скучающим тоном. Харт дернул бровью:

— Двадцать минут.

— Да какая разница! — взорвался Эггзи. — Я не хочу делать работу, которую делать не умею, только потому, что за нее платят больше, чем…

— Чем? — поднял брови Харт. — Что? Какая из ваших предыдущих профессий хотя бы приблизительно подводит вас к похожему заработку? Или мне следовало начать с того, что вы вообще не делали до этого никакую работу, и не собирались? Откуда вам знать, что это вам не подходит? С чем вы сравниваете, Эггзи, позвольте узнать?

Эггзи застыл, открыв рот, чтобы ответить. Затем он, кашлянув, покосился на Роксану, и выдохнул, посылая все к чертовой матери:

— Послушайте, мистер Харт. При всем уважении, вы не имеете никакого сраного права меня судить только потому, что я не хочу и не собираюсь делать все, как вам надо! Вы ничего обо мне не знаете, и то, что вы сидите в этом, — Эггзи запнулся, махнув рукой на кресло, — дерьме, не делает вас лучшим человеком, и не значит, что я не захочу дать вам в морду из жалости!

Он замолчал, задыхаясь и прислушиваясь. Считая про себя. Даже если он не видел в этом дворце охраны, это не значило, что ее там не было, и было только вопросом времени, когда за ним сюда ввалятся вооруженные молодчики. Или Рокси вызовет полицию.

Рокси качнулась с носков на пятки и негромко произнесла:

— Я, пожалуй, принесу чаю, Гарри. И позвоню Мэри.

— Да, пожалуйста, Рокси, — мистер Харт моргнул, отмирая, и чуть кивнул, подняв на Рокси благодарный взгляд. Затем он снова уставился на Эггзи. Эггзи ждал, сидя перед ним на корточках, только сейчас заметив, что сжал кулаки добела и нарушил личное пространство.

Да насрать уже.

— Вот именно, Эггзи, — тихо заговорил Харт, когда за их спинами хлопнула дверь. — Жалость, так вы сказали. Я не стал жалеть вас, потому что, что бы ни случилось с вами, вы живы, вы здоровы и вы, без сомнения, многообещающи.

— Чего?..

— Несмотря на все, что с вами случилось, вы не жалеете себя и не собираетесь жалеть меня. Это мне подходит. Я хочу знать, что обо мне думают на самом деле, а не то, что все эти прекрасные специалисты обучены думать. Мне не нужен человек… с ложкой в жопе.

Эггзи фыркнул. Харт невозмутимо продолжал:

— Я некогда привык знать, что думают люди, хотели они того или нет. А теперь меня окружают те, кто вынужден притворяться, что все как всегда, что все в порядке. Это… огорчает.

— Вы забавно материтесь, не матерясь, — обронил Эггзи, неосознанно подаваясь ближе. — Это всегда так у людей с воспитанием? Вы не выругались, но у вас по лицу видно, что вы хотели сказать.

— Эффект ложки, пожалуй, — усмехнулся Харт. Эггзи усмехнулся тоже, а потом тяжело поднялся на ноги.

— Слушайте, я…

— Подумайте, Эггзи. Я не настаиваю на немедленном решении. Не все сразу, у вас ведь неделя.

— В конце которой вы мне все равно заплатите.

— Вы дали мне понять, что ваше время стоит дороже, чем ваши… услуги. Я не стану спрашивать, почему.

— Моя мама и сестра, — Эггзи тяжело вздохнул. — Я и так бросил их на полгода, загремев в тюрьму. Вообще, мне дали восемнадцать месяцев, но случился День В, и… В общем, я на свободе, время, как вы это говорите, собирать камни.

— Вам нужно сидеть с сестрой?

— Она ходит в детский сад, — отмахнулся Эггзи. — Мне нужно, скажем так, сидеть с отчимом. Он форменный пиздюк.

— О, — кивнул Харт. — Понимаю.

— Я не хотел бы оставлять их надолго, — пожал плечами Эггзи. — Но и жрать надо… о, теперь вы думаете, что я прикрываюсь мамой и мелкой, да?

— Нет, отнюдь, — Харт странно разглядывал его. — Я могу предложить вам помощь?

— Наваляете моему отчиму и его дружкам? — Эггзи скептически поднял брови, а потом его затопила жгучая волна стыда. — Ох, бля. Простите, мистер Харт, я…

— Знаете, — Харт перебил его, повысив голос. — Были времена, когда я сказал бы «да» и подтвердил свои слова действиями. И они были не так давно, Эггзи, не делайте такое лицо.

— Сколько вам лет? — вырвалось у Эггзи. Харт пожал плечами:

— Наверняка даже больше, чем вы думаете, Эггзи. Но поверьте мне, возраст не имел для меня значения.

Почему-то Эггзи поверил. Он опустил глаза на ноги Харта, его неподвижные руки, бледные кисти, сложенные на подлокотники кресла и пристегнутые ремнями.