— Это единственная причина, по которой ты хочешь остаться подле меня? — голос королевы вырвал Сансу из размышлений. Непонимающими глазами посмотрев на свою собеседницу, она искренне корила себя за то, что не расслышала вопроса, и теперь вынуждена молчаливо стоять, придумывая ответ. Однако Дейенерис, видя замешательство девушки, повторила.

— Да, Ваше Величество, — потупив голову, проговорила Санса, надеясь, что румянец, выступивший у нее на щеках, не выдаст ее смущения.

На самом деле ее держала подле королевы смутная вера в то, что раз ей, потерпевшей кораблекрушение, удалось избежать холодных объятий смерти, то возможно и ее спутник сумел спастись, а значит, он непременно пустится на ее поиски.

— Вот и хорошо, а теперь я хотела бы тебе сообщить о том, что с сегодняшнего дня ко мне на службу заступил новый королевский гвардеец, который, кстати, имел удовольствие быть твоим знакомым. Он не раз доказал свою преданность короне и мастерство в бою, поэтому с сегодняшнего дня ему предстоит стать главнокомандующим моей армией.

При этих словах сердце Сансы начало бешено колотиться в груди, готовое вот-вот вырваться наружу, обнажив все ее скрытые эмоции. Если бы подле нее не стоял стул, за спинку которого она смогла ухватиться, девушка непременно бы рухнула на пол. До ее слуха донесся скрип открывающейся двери и тяжелая поступь человека в доспехах, остановившегося за спиной. Разум твердил ей, что нужно всего лишь повернуться, чтобы встретиться с ним взглядом, но ноги будто налились свинцом, а голова кружилась так, что любое движение грозило красавице неминуемым обмороком.

— Леди Санса, — раздался голос за ее спиной.

В этот момент сердце, так отчаянно трепетавшее в ее груди, будто упало вниз, заставив девушку испытать все тяготы разочарования и разрушенных надежд всего от пары слов.

— Это не он, — одними губами прошептала она, собираясь с остатками сил, чтобы повернуться к вошедшему воину.

Перед ней стоял пожилой рыцарь с серебряными волосами, крепкого для своих лет телосложения и огромным мечом, висевшим у него на поясе. Долгая дорога и лишения, которые неизменно выносят все путешественники, оставили на нем свой след: под глазами залегли темные синяки, щеки осунулись, щетина закрыла добрую половину его лица, а не стриженная бородка неровными прядями свисала с подбородка, но во взгляде старика по-прежнему читалась решимость, с которою он неизменно бросался в бой, повергая ниц даже самых искусных фехтовальщиков.

— Сир Барристан, очень рада Вас видеть здесь, — проговорила Санса, пытаясь придать голосу больше уверенности, но, как назло, он срывался при каждом звуке.

— Видя разочарование в Ваших глазах, не могу с Вами согласиться, — с ехидной улыбкой, присущей лишь старикам, проговорил гвардеец, прижав ладонь к широкому нагруднику.

— Я… простите мне мою неучтивость… сир… — запинаясь, начала Санса, чем вызвала еще большую улыбку на старческих устах.

— Миледи, я слишком стар для придворного этикета, простите мне мое замечание, — хриплым голосом проговорил он. — Я не имел возможности лично выразить Вам свои соболезнования из-за преждевременной кончины Вашего отца, поверьте, все мы искренне скорбим, он был прекрасным человеком.

— Благодарю, сир Барристан, — скрывая слезы, пролепетала она.

— Леди Санса, благодарю Вас за то, что провели это утро со мной, — вмешалась в разговор Дейенерис, — но мне необходимо созвать военный совет, чтобы обсудить детали предстоящего похода. Через две недели мы выступаем на Юнкай!

— «Как? Всего две недели? Выходит, у меня совсем нет времени на поиски», — подумала она, но, чинно поклонившись, вышла из опочивальни.

Дорога в собственные покои показалась Сансе бесконечным лабиринтом, по которому она вынуждена была блуждать до скончания веков. Как ни силилась она преодолеть свое волнение, мысли отказывались собираться в единую мозаику, оставляя в ее сознании десятки несобранных фрагментов. Трижды заблудившись, трижды вернувшись к исходной точке, она продолжала бесцельно бродить вверх и вниз по пирамиде, пока, наконец, невысказанные слова не встали комом в ее горле, а пелена слез не окутала ее глаза настолько, что она была не в состоянии идти вперед. Тогда девушка бессильно упала на каменную лестницу, задохнувшись от собственных рыданий, проваливаясь в темноту, из которой, как ей в тот момент показалось, она не сможет найти выхода.

========== Новый знакомый ==========

Повозки с фуражом и провиантом медленно тянулись по раскаленной земле, то и дело проваливаясь в глубокую колею, протоптанную прошедшими войсками. По распоряжению Дейенерис обозы выступили на следующий день после ухода авангарда Безупречных, и теперь наспех сколоченные телеги, нагруженные пшеном и солониной, тяжело ползли к намеченной цели, растянувшись на многие мили.

Солнце, поднявшись в зенит, припекало настолько, что сделало пребывание Сансы в крытой повозке практически нереальным. Девушка то и дело высовывалась из маленьких окошек, чтобы глотнуть свежего воздуха, изнывая от желания встретиться с прохладным ветром. К счастью, большая часть дороги пролегала через побережье залива Работорговцев, что позволяло не только наслаждаться морским пейзажем, но и дышать солоноватым воздухом. Впервые за свою жизнь Санса пожалела о том, что отказалась ехать верхом, как делала это Дейенерис.

С каждым шагом груженых волов, она все ближе подходила к Юнкаю, с тяжелым сердцем оставляя Астапор, а вместе с ним — и надежду разузнать что-то о своем спутнике. Пока шли приготовления к походу, она каждый день отправляла слуг в гавань, чтобы расспросить моряков о потерпевшем крушение корабле, но неизменно люди разводили руками, уверяя их в том, что после таких катастроф спастись невозможно. За сутки до выступления армии девушка лично уговорила Дейенерис отпустить ее к морю, чтобы проститься со своим прошлым. Она, в сопровождении Безупречных, зашла в порт, прошла сквозь ряды суетливых торговцев и, наконец, спустилась на побережье, где ее обнаружила бесновавшаяся толпа.

На берегу не осталось и следа от тех трагических событий: крестьяне растащили остатки разбитого корабля, более удачливые успели выловить уцелевший груз, а тела несчастных уже покоились в общей могиле на старом кладбище.

В тот час Сансу невольно посетила мысль о том, что ее спутник, которого наградили нелестным прозвищем «Пес», прожил соответствующую дикой собаке жизнь. С раннего детства изуродованный и выброшенный на улицу, он был обречен переживать издевательства и насмешки, пока, наконец, не показал всем свои клыки. Презираемый людьми за свою внешность, он, подобно дикому псу, озлобился на окружающий его мир, встав на путь самоуничтожения. И теперь, когда казалось, что луч света осветил его никчемную, полную злобы жизнь, боги отобрали и ее.