Сделав театральную паузу, лишь усиливавшую напряжение среди советников, Дейенерис посмотрела на Сансу, которая с огромным трудом, едва не теряя сознание, смогла погрузиться в состояние транса, пытаясь найти в чертогах своего разума силы, чтобы привести могучего дракона.

— И к моему величайшему огорчению, этим предателем может оказаться любой из вас…

— Моя королева, — выступая вперед, проговорил сир Барристан, облачённый в мундир королевского гвардейца. — Как такое возможно? Если Вы подозреваете в этом постыдном деле меня, прошу сию секунду обрушить на мою голову меч, ибо я не смогу жить с таким пятном позора.

— Ваше Величество, — тут же отозвался Безупречный, — моя жизнь также принадлежит лишь Вам. Вы сделали меня человеком — это величайший дар, который я не продам за все сокровища мира.

— Моя королева, — преклонив колено, отозвался Даарио, — я понимаю, что предавший однажды способен предать и во второй раз, но заверяю Вас в том, что я не способен наступить на одни и те же грабли дважды. Здесь я нашел семью, которой был лишен всю свою жизнь. И если Вы считаете, что я совершил недостойный поступок, порочащий Ваше имя, я готов принять смерть!

— А Вы, лорд Тирион, — отозвалась королева, — разве Вы не собираетесь заверять меня в своей верности?

— Я могу Вас заверить лишь в том, что я не дурак. До самой смерти мне на роду написано носить клеймо убийцы, предавшего семью. Я Ланнистер и не собираюсь это отрицать, но поверьте, если б я Вас предал, Вы бы никогда об этом не узнали, — с привычным вызовом в глазах отозвался карлик.

Дейенерис уже повернулась к капитану, покрывшемуся потом от волнения, но пронзительный драконий крик заставил ее оглянуться. Дрогон, расправив свои огромные крылья, скрывавшие черной тенью весь корабль, приземлился на палубу, стараясь не задеть мачту и паруса, заставив судно просесть едва ли не наполовину. Покрытая лаком древесина затрещала под его весом, мачта заскрипела, когда он обвил ее шипастым хвостом, а в глазах присутствующих отразился страх, который они боялись выплеснуть наружу, чтобы ненароком не спровоцировать могучего зверя, способного в одно мгновение затопить корабль со всеми пассажирами.

— Итак, Вашу судьбу определит Дрогон. В древней Валирии существовало предание о том, что дракон способен чувствовать ложь, — спокойно прохаживаясь между своими советниками, говорила она, сознательно растягивая время, чтобы довести нервное напряжение до пика. Делая длительные паузы, Дейенерис заглядывала каждому из них в глаза. Когда Дрогон сошел со своего места, приблизившись к ним на расстояние вытянутой руки, на всех без исключения лицах отразился ни с чем несравнимый ужас.

— Капитан, — проговорила королева, — а как же Вы?

При этих словах Дрогон повернул свою морду на едва живого от страха мужчину, обливавшегося потом, да и не только, судя по влажной лужице, образовавшейся у него под ногами.

— Отчего же Вы молчите? Не заверяете меня в своей верности?

Дрогон издал тихое гортанное рычание, заставившее сердца покрыться толстым слоем льда, остановив их биение. Обнажив стройные ряды острых, как бритвы клыков, дракон устрашающе клацнул зубами, буквально поглощая стоявшего перед ним капитана. В огромных желтых глазах горело пламя и какое-то плотоядное желание вкусить человеческого мяса, которое подсознательно ощущали все присутствующие, боясь нарушить тишину неосторожным жестом. Не сумев совладать со своими эмоциями, мужчина рухнул на колени перед королевой, заикаясь от страха и заливаясь слезами.

— Моя королева, пощады! Прошу Вас! Я…мне…я не мог… не мог поступить иначе! — взмолился он, едва не теряя сознание.

В этот момент глаза всех присутствующих обратились к несчастному, одновременно испытав облегчение, смешанное с состраданием, ибо ни у одной живой души больше не было сомнений касательно участи этого человека.

— Что Вы успели передать нашим врагам? — невозмутимо проговорила Дейенерис, не обращая внимания на собравшихся.

— Ничего, кроме того, что услышал… То, что Вы собираетесь разделить свою армию и напасть на Грязные и Королевские ворота!

— И это ты считаешь мелочью? — поинтересовалась она, вставая напротив него.

— Нет, моя королева!

— Дени, — вскричала Санса, практически истекая кровью, — я не могу, я не удержу его. В этот момент к ней подскочил Даарио, обхватив обессилившую девушку и прижав к своей груди. Покорно устроив голову у него на плече, она из последних сил пыталась удержать могущественного дракона.

— Сир Барристан, — отозвалась королева, — скажите, какое наказание предусмотрено за предательство? — устремив на старика строгий взгляд, произнесла она.

— Смерть, моя королева, — провозгласил он, потупив взгляд.

— Что ж, вы слышали приговор, предателям дорога в ад, — обратилась она к корчившемуся у ее ног мужчине.

— Прошу, умоляю, моя королева, — целуя ее ноги, отозвался он.

— Дрогон! — отходя в сторону, сказала она.

— Нет, молю… прошу…

Но было уже поздно. То, что произошло в следующую секунду, было настолько пугающе и отвратительно, что даже бывалые воины, не раз выходившие на поле брани, отвели в сторону глаза. Санса, потеряв сознание, а вместе с ним и контроль над драконом, обмякла в руках Даарио, отступившего с ней вглубь каюты. Дрогон, лишившись всякого контроля, прихватил человека, как кошка пойманную мышь: еще живую, трепещущую, но не способную убежать, чтобы поиграть с ней. Сбивая борта, дракон вместе со своей добычей устремился в небеса, подкинув вверх свою жертву. В ту же секунду пламя вырвалось из его груди, обдав несчастного огненным потоком. В тот момент его предсмертные вопли стихли, а крылатый монстр, радуясь удачной охоте, на лету поймал обгорелый кусок человеческого мяса, раздирая его на части.