Когда она пришла, Толстяк уже сидел за столиком и лениво ел кашу с мясом. В замызганной рубашке и стоптанных ботинках он не выделялся в толпе пришедших на обед работяг.

Лаванда взяла порцию и подсела к нему. Прозвищу информатора соответствовали разве что губы — мясистые, и словно смазанные жиром.

— Кто из профессиональных домушников сейчас в фаворе?

Между посудой скользнул серебристый шарик с фан-пылью — магической смесью для изготовления иллюзий. Применять ее могли и те, кто не владеет силой. Смесь находилась под запретом, но Лаванда знала, где раздобыть достаточное количество для оплаты нужных сведений. А уж как Толстяк использует снадобье, продаст или вынюхает ради особо красочных галлюцинаций, ее не интересовало.

— Люция нехилое дело провернула, Медобор тоже куш отхватил. Тебе конкретно, что нужно?

— А гастролеры в последние пару месяцев наведывались? –названных воров Лаванда отмела сразу: ни миниатюрная воровка, ни плечистый домушник не годились на роль смазливого любовника. А Льюис пока был единственным, чью личность так и не удалось установить. Если предположить, что он завел знакомство с горничной только для того, чтобы проникнуть в поместье, то это объясняло, почему он настаивал на свиданиях в особняке. А уж исчезновение сразу после кражи и вовсе выглядело подозрительным.

— Возможно.

Еще один шарик отправился путешествовать по столу в карман Толстого.

— В прошлом месяце к нам одна столичная штучка приехала. Гоблином зовут.

— Опиши его.

— Смазливый. Таких дамочки при деньгах любят. Отменно меняет маски. Ходят слухи, что он маг, хоть и слабый.

— Он еще в городе?

— В больнице. Пострадал при взрыве на пятой переходной.

— Спасибо, — Лаванда напряглась, услышав название станции, где погибла Донна. Доев, она отнесла посуду в мойку и вышла.

Всех пострадавших от огня саламандры поместили в шестую больницу.

Лаванда не стала заезжать в офис и тратить время на то, чтобы переодеться. Она зашла в ближайшую туалетную кабину и вывернула одежду наизнанку. Платье стало фиолетовым и обзавелось модным пояском из змеиной кожи. Сумка, также вывернутая на изнанку и компактно сложенная, превратилась в черный ридикюль, туфли волшебным образом обзавелись нормальными каблуками, а соломенная шляпка украсилась искусственными цветами.

Попасть к предполагаемому Льюису оказалось легко: достаточно было прикинуться убитой горем невестой, которая разыскивает пропавшего во время взрыва жениха. Лаванда оказалась не первой, кто искал близких только по описанию, поэтому ее без лишних вопросов провели к нужной палате.

Войдя, она заметила только, как мелькнули каштановые волосы за окном.

— Я как никогда вовремя.

Лаванда перегнулась через подоконник, наблюдая, как беглец спускается по водосточной трубе. Следовать за ним она не собиралась, да и нужды в этом не было.

В волшебную палочку было встроено много полезных заклинаний, в том числе — воздушная подушка. Подобрав юбки, Лаванда прыгнула вниз.

— Уф!

Деактивировав заклинание, она спрятала артефактное оружие и подождала, пока парень спуститься.

— Льюис? — Лаванда профессионально заломила ему руки и прижала к стене.

— Ты кто такая?

— Ответ неправильный, — Лаванда легонько приложила его лбом о кирпичную кладку. Подождав, пока пойманный закончит материться, поинтересовалась:

— Боишься, что, с фингалом под глазами станешь менее симпатичным для девушек?

— Тебя Шарлотта послала?

— Я этого не говорила.

— Давай договоримся.

— Может, и договоримся, — Лаванда защелкнула на нем наручники. — Пойдешь со мной, и мы душевно побеседуем.

— Об этом забудь, детка! — Льюис попытался вырваться. Зря. Его просто прижали к стене.

В такие моменты Лаванда даже радовалась, что ни одна диета не помогла ей сбросить вес. Льюис пыхтел-пыхтел и, наконец, затих.

— Ты еще живой или мне сделать тебе искусственное дыхание?

— Вот только угрожать не надо! — прохрипел Льюис.

Ответить Лаванда не успела: сработал защитный амулет, отводя магический удар, и их с Льюисом охватила зеленая вспышка.

— Что за напасть! — Лаванда оттолкнула парня в сторону, а сама достала палочку и револьвер. Прятаться некуда — противоположную сторону больничного двора украшали клумбы с лютиками, а вот под окнами не оказалось даже столь символичного укрытия.