– Добрый день,- легко приседаю и улыбаюсь. Атолгар за эти дни устал настолько, что временами забывает побриться. Маркиз из тех мужчин кому идет небольшая щетина, к моему огромному сожалению.

– Квинт предупредил меня, что вам есть что сказать.

В гостиную один за один проходили бойцы. Не нужно быть гением, чтобы понять - это доверенные люди Атолгара. Лозняк как всегда встал у окна, Квинт и Эгги устроились на скамье, за пазухой медведеподобного друга милорда Терциса что-то загадочно булькало при каждом его движении. Целитель Альбод сел на сундук, дор Харт пристроился рядом с ним. Атолгар как и Лозняк остался стоять.

Выпив очередной флакон масла, я положила перед собой ладони - еще не хватало начать бурно жестикулировать.

– Как бы это ни прозвучало, но все началось со смерти Бриалл,- вспомнив свою прошлую жизнь, я начала называть смертную богиню так, как это принято в Дин-Гуардире. Отчасти потому что с детства привыкла, отчасти назло окружающим.

– Как и все конфликты за последнее время,- кивает Лозняк.

– Да. Мои отец и мать искали способ, как исправить содеянное эйрами,- сильнее стискиваю пальцы.- И нашли.

– Этот способ - вы?
– поднимает брови целитель.

– Не могу точно сказать, мой отец был ученым, я же еще в начале его пути. Ритуал был испорчен, это точно.

– В чем была суть?- Атолгар серьезен как никогда. Сейчас я подкладываю дрова в свой костер, но промолчать нет возможности.

– Обратиться к Богам напрямую, попросить милости и отдать самое дорогое. Стандартная формула,- горечь оседает на языке.- Моя мать приехала в Дин-Эйрин как заложница мира и Кардорги были вынуждены на обмен отдать своих ближайших родственников, тогда как раньше было достаточно просто родовитых леди.

– Да, поступок леди Адалберт, дочери Вортигерна поразил всех.

– Крапинка пришла в Дин-Гуардир,- я пожимаю плечами.- Так или иначе, ритуал был сложен. Девица из гуаров, как лицо невинное перед богами, должна была быть максимально близка к правящей династии.

– Это вы, миледи?

– Да, я и та, что ушла заложницей со стороны эйров,- потираю ладони.- Раз жива я, значит и она тоже осталась в этом мире. Ритуал был начать единовременно со мной и с нею, мать просила, чтобы Боги даровали ответ, как победить болезнь или заслужить их прощение.

– Но человеческий разум не в силах удержать в себе божественные знания,- весомо произносит Альбод.

– Да, здесь отец допустил просчет. На сегодняшний день это все, что мне удалось разобрать в документах.

– Этого достаточно чтобы тебя казнить,- задумчиво произнес Квинт.- Вот ведь принесла ты нам головную боль, девочка. Ковен не смог защитить Бриаллен в прошлом, а сейчас перед нами ты.

– Я не она.

– Ты это ты, Игрейн, и я не хочу знать, что свалится на два Дина если тебя убьют по нашему недосмотру. Или если ты сама убьешься.

– И обнародовать это по-прежнему нельзя,- Лозняк засунул большие пальцы под пояс.

– Значит, нужно набирать силу,- спокойно произнес Эгги.- Теперь Игрейн будет жить здесь и наша задача обеспечить ей безопасность. Большую, чем раньше.

– Птица в золотой клетке,- со смешком выдал Квинт.- В нашем случае целительница, запертая в крепости.

– Рано или поздно о ней узнают, захотят себе. Или казнить, вернув дар богам - магия уходит вместе с крапинкой, колдуны слабеют и многих это устраивает,- слова Эгги испортили настроение сразу всем.

– Островной шаманизм доступен даже тем, чей дар по нашим меркам прискорбно мал,- Атолгар кивнул.

– Вернуть Ковену былую силу и власть задача достойная,- Квинт хмыкнул,- даже не представляю, с какого конца за это взяться.

– Разберемся.

По распоряжению милорда на обеде собирались все, кто живет в господском доме. Меня это не касалось пока я болела. Однако сегодня Сабия принесла благую весть - маркиз желает видеть меня на обеде.

– Это леди Инира, все же кто где кушал, а ей одной скучно,- проворчала служанка.

Голубое платье, причудливая коса, на пояс повешена книга «Наставлений», немного подведены глаза. Кажется сегодня я пожалею, что меня выпустили из заключения.

Инира сияет, золотое колье, золотистое платье. Демонстративно оголённые запястья, чтобы массивный браслет был ясно виден. Она смеется и улыбается только для Атолгара, позволяет себе подкладывать ему на тарелку вкусности и отпускает едкие замечания в сторону жен бойцов. Нельзя сказать, что за столом сложилась дружественная атмосфера.