– ...Вы чрезвычайно категоричны в своих суждениях. Например, вы знаете, что наши так называемые патриоты и государственники постоянно твердят о неком враждебном окружении, о том, что мы должны готовиться. И вы - туда же: "Мы ненавидимы со всех сторон, подспудно или откровенно. И я не знаю, когда прозвучит команда "фас" и с какой стороны собака будет злее"... Да откуда вы взяли, что мы ненавидимы со всех сторон?

– Я езжу по миру, разговариваю с разными людьми. И европейцы, и азиаты - разные, и я вижу везде столкновение очень сложных интересов. И прекрасно понимаю, что Россия - это какая-то заноза... Россия - это такая заноза в европейском сознании, европейской практике, гуманитарной или политической. Как она попала в это европейское тело? Почему она так раздражает? Почему каждый шаг - будь то в культуре, в исторических обстоятельствах, военных и прочих - вызывает сложную противоречивую реакцию? Ведь американцы иногда выступают гораздо жёстче, грубее, чем наша с вами Родина, правда же? К сожалению, да... Я тем самым говорю о том, что в моём представлении Европа повернулась спиной к какой-то гуманитарной жизни. Это видно по всем признакам.

– Вопросы с нашего сайта... "Нужна ли цензура как средство от беспредела свободы?"

– Нужно следовать Конституции. Конституция и есть та самая цензура, она высшая степень цензуры. Только потому, что мы этим инструментом не оперируем, возникают разговоры о цензуре.

– Каким представляется вам предельное счастье?

– Здоровье мамы...

– Каким представляется вам предельное несчастье?

– Потеря близкого человека.

– Чего вы больше всего боитесь?

– Мучительной смерти.

– В каких случаях вы лжёте?

– Когда боюсь глубоко-глубоко ранить человека.

– Какое человеческое качество вы цените больше всего?

– Доброту, конечно.

– Оказавшись перед Господом, что вы Ему скажете?

– "Прости меня и пойми. Не бросай нас, людей. Ты нас бросил, в самый тяжёлый момент нашей жизни, ты нас оставил. Пойми нас, пойми нас".

– -----------------------

26 января 2009 года... Джон Байерли... посол США в России (2008 - 2011)

– А можно ли сказать, что теперь вы - друг России?

– Я думаю, что каждый американец хочет быть другом России. И себя я, конечно, могу таковым назвать.

– Почему я об этом спрашиваю? О вас написано следующее: "Это он с виду такой душка, а на самом деле ястреб покруче Уильяма Бернса - вашего предшественника. Вы ястреб?

– Ястреб - это слишком сильно. Я, конечно, отстаиваю интересы своей страны - я дипломат. Но я всегда ищу и совпадения в наших интересах - это тоже работа дипломатов.

– Люди спрашивают об отношениях между Россией и Соединёнными Штатами. "Считаете ли вы, что инаугурация президента Обамы и избрание Обамы президентом действительно как-то изменит ход российско-американских отношений и станет поводом для сближения наших двух государств? Улучшатся ли наши отношения или нет? Или останутся на том же уровне, как и при Буше? Всё-таки ваш новый президент и наш молодой президент должны найти, наверное, общий язык?"...

– Под каждым вопросом подразумевается, что люди хотят улучшения в наших отношениях - это очень важно и очень приятно... Я вижу большие перспективы для улучшения наших отношений. Ведь президент сказал, что мы должны отвергнуть старое мышление в стиле "холодной войны" и решительно сотрудничать с Россией там, где возможно. Конечно, это не значит, что мы не будем отстаивать свои интересы, свои ценности. Но я считаю, что в основной своей массе наши интересы совпадают больше, чем расходятся... Мы будем искать возможность возобновить механизмы консультаций, от которых несколько отвыкли...

– Нет ли у вас ощущения, что привычка консультироваться с Россией стала исчезать после распада СССР и после того, как Россия оказалась в довольно тяжёлом положении, когда с точки зрения Америки, осталась одна сверхдержава? С Советским Союзом приходилось считаться, он был слишком мощный. А когда Россия стала возвращаться, набирать былую силу, это отношение - "Ну зачем с ними разговаривать?" - продолжало бытовать.

– Нет, я бы сказал, что у администрации президента Буша были просто другие дела, две войны - в Афганистане и в Ираке. И это отвлекало... Ведь у нас тогда была знаменитая комиссия Гора - Черномырдина...

– Я понимаю, что вы дипломат и что вам приходится взвешивать свои слова, но тем не менее вы действительно верите в то, что Россия и Соединённые Штаты могут быть партнёрами?

– Я уверен. И мы уже показали, что совместным путём можем достичь целей. Вспомним Вторую мировую войну, в которой наши совместные усилия победили фашизм и Гитлера...

– "Понимает ли правящая элита Соединённых Штатов, что в ближайшей перспективе им не обойтись без сильного и надёжного союзника на Востоке? А выбор невелик: либо Россия, либо Китай. На кого будет сделана ставка? Кого более опасаются Соединённые Штаты - Россию или Китай?"

– Я думаю, что наша внешняя политика основана не на страхе. Наша задача заключается в том, чтобы построить продуктивные и конструктивные отношения со всеми, но особенно с великими державами - и с Россией, и с Китаем. Конечно. Рост Китая в этом веке - большой вызов для всех. Но, полагаю, мы все заинтересованы в том, чтобы Китай чувствовал себя частью международного сообщества по мере того, как он растёт.

– Вы сказали, что впервые приехали сюда тридцать лет назад... В стране царили антиамериканские настроения. Но это больше была идеология. Рядовой советский человек вряд ли сказал бы вам, что он антиамериканец. Сегодня у меня ощущение, что именно рядовые люди, очень многие россияне заражены антиамериканскими настроениями, будто произошёл некий сдвиг. Согласны вы с этим? И если да, то насколько это вас беспокоит?