– Понятно, что в девяностые годы, когда всё кипело и бурлило, когда каждый думал про то, как прожить, как семью накормить, было не до воспоминаний...

– Современные школьные учебники не сильно убеждают наших молодых людей в том, что Сталин является крупнейшей исторической фигурой... Что происходит, на ваш взгляд? Это тоже ностальгия?

– Происходит катастрофа... Я не могу понять, как всерьёз можно обсуждать, годится ли Сталин для проекта "Имя России" или нет... Есть вещи, которые я не в состоянии объяснить...

– Несколько лет тому назад вы сказали, что многие мечтают вас посадить, в том числе и спецслужбы. Скажите, почему и кто мечтал вас посадить? И изменилось ли что-то сегодня?

– Это такая, личностная история... В моей жизни был период, когда я являлся врагом номер один для коммунистов, в какое-то время я был врагом номер один для всех спецслужб страны вместе взятых, начиная с ФСБ и кончая Службой охраны Президента...

– Это вызвано личными отношениями или глубокими идеологическими разногласиями?

– Нет, конечно, что-то личное накладывается... Кроме того, в течение значительной части девяностых годов для многих лидеров спецслужб рынок был вражеским явлением. Рыночная экономика была происками империализма, и они боролись с этим так, как умели, как считали нужным.

– На съезде СПС, говоря о Борисе Немцове, вы сказали следующее: "Мы с ним прошли через такие боевые истории, когда, без преувеличения, либо тюрьма, либо смерть"... Что это были за истории?

– 3 октября 1993 года... Я приехал в воскресенье на работу, мы встретились с Егором Гайдаром, сели вдвоём и просто прописали сценарии развития событий на ближайшие двадцать четыре часа. По одному сценарию Белый дом к утру оказывался в руках законной власти. По другому - мы в лучшем случае были арестованы, а в худшем, естественно, расстреляны при попытке ареста. Из этих реалий мы исходили и в соответствии с ними дальше действовали.

– Да, ваше правительство молодых реформаторов называли "правительством камикадзе". А всё-таки как, вернее, почему удалось выжить?

– Выжить правительству удалось не совсем. Во главе с Егором Гайдаром в декабре 1992 года оно было отправлено в отставку. Меня же, образно говоря, оставили прикрывать рубежи... Виктор Степанович Черномырдин. Крепкий хозяйственник... Однако если дело доходило до настоящих боевых решений, определяющих судьбу страны на ближайший месяц - во всех этих случаях Черномырдин принимал решения единственно возможные - монетаристские, либеральные, спасавшие страну...

– Когда Егор Гайдар предложил вам возглавить приватизационное ведомство, заниматься приватизацией, вы сказали: "Ты понимаешь, что независимо от результата, меня будут ненавидеть всю оставшуюся жизнь, потому что я буду человеком, который продал Россию и продал неправильно?" У меня только один вопрос: почему вы согласились пойти на это?

– Потому что это правильно. Потому что не может быть страны без хозяина, без частной собственности...

– СПС - "Союза правых сил" - больше нет. Почему? Чем вы объясните провал некогда популярной партии? А также "Яблока"... "Яблоко", впрочем, не ваше, но всё равно либеральная партия. Виртуально, может быть, одна существует, а другой нет вообще.

– Мы потеряли своего избирателя. Причём даже там, где, казалось бы, он должен был быть нашим. Малый бизнес, средний бизнес - к сожалению, даже они не стали нашими избирателями на последних выборах...

– Процитирую вас: "Живём в России и будем жить здесь, в своей стране. У нас прочный фундамент и главное - уверенность, что мы движемся в правильном направлении. Мы строим, мы создаём новый запас прочности, нас миллионы, кто умеет работать, кто верит и знает: Россия - великая страна и у неё великое будущее". Как вам этот текст?

– Разве плохой текст?

– Очень хороший. Но где был произнесён? Частный самолёт, белые, кожаные кресла... К кому вы обращались? Увидев это, я сказал: всё, конец. Кто, кто это придумал? Как может быть такое?

– Это ошибка. Безусловно, ошибка... Это оказалось мегаошибкой, ведь из-за неё развернулась вся избирательная кампания... Так сложилось, что вся избирательная кампания 2003 года строилась вокруг одной темы - "Олигархи. Защитники олигархов. Противники олигархов". И мы с этим самолётом попали точно туда, куда попадать было нельзя. Абсолютная катастрофа.

– Вот уж действительно... Как вы относитесь к новой партии - "Правое дело"? Один человек сказал так: "Не бывает у партии трёх сопредседателей. У каждой партии есть лидеры. У ЛДПР - это Жириновский, которого знает вся страна. У КПРФ - это Зюганов, его тоже знает вся страна. Не партия это, когда у неё три председателя". Что думаете?

– Да нет, это аргумент слабый... Это далеко не главный из наших рисков. Даже в истории нашей партии "Союз правых сил" и предшествующей ей - "Демвыбор России" - были этапы, когда во главе стояли три сопредседателя. В 1999 году после дефолта, после катастрофы, когда эти "проклятые либералы" развалили всё, что могли, мы с партией с тремя сопредседателями победили и набрали больше восьми процентов. Нет... Есть гораздо более фундаментальные вопросы, определяющие, будет у партии результат или не будет. Сегодня же главный риск партии очень простой - не состояться. Соединились три партии, появились три сопредседателя, прошёл съезд, подписаны учредительные документы, утверждена программа, однако это ещё не значит, что партия состоялась. Всего лишь пройдены обязательные юридические процедуры. А чтобы состояться, партии нужно ещё очень многое сделать...