— Столько лет исследований, и все впустую! — продолжал сокрушаться Христофор Михайлович.

— Мне кажется, впустую проходят только годы, лишенные дружбы и любви. Но еще не поздно все наверстать. Разве так сложно ее погладить? — продолжил уговаривать расстроенного профессора Ленон.

Христофор Михайлович робко протянул руку, но прикоснуться не решался.

— Ну же, смелее. Не укусит же она? — подбадривал его юноша.

— Прости меня, лошадка… — погладил скелет Христофор Михайлович и прослезился.

Тут Ленон достал морковку, которую он прихватил с собой на случай, если проголодается, и протянул ее ученому:

— А теперь ее можно покормить.

Ученый сначала недоверчиво покосился на морковку, но потом все же сообразил, как ее можно применить. Он начал всовывать овощ между челюстей лошади, а потом зажимал их, «откусывая» по маленькому кусочку и, радуясь, при этом, как ребенок.

Гаузен, наблюдавший за этой нелепой, на первый взгляд, картиной, все же нашел ее весьма трогательной. Но тут юноша вспомнил цель своего визита в НИИ.

— Пусть отведет нас к Савушкину, — шепнул Гаузен Ленону, видя, что тому лучше его получается управляться с пожилым ученым.

— Светофор Мигайлович, — взмолился Ленон, от волнения перепутав имя профессора. — Вы уж нас простите, что мы вас потревожили, но нам срочно нужно попасть к Леониду Васильевичу.

— К Савушкину? — неохотно оторвался от увлекательного занятия Христофор Михайлович. — Что же вы раньше не сказали? Мне отчет к нему нужно занести, да все никак времени нету.

— Мы принесем, — с готовностью вызвался Гаузен и в дополнение к документам получил подробнейшие инструкции, как достичь таинственного директора, который возглавлял научный комплекс, названный в его честь.

Благодаря точному описанию и пропуску, который им дал Христофор Михайлович, Ленон с Гаузеном в скором времени достигли до кабинета самого Леонида Савушкина. Оба юноши ждали этой встречи с нетерпением, но по разным причинам. Ленон всегда мечтал увидеть вживую кумира своего детства, а Гаузен надеялся, что эта встреча решит судьбу Салочки, и, возможно, Лин. Войдя внутрь, им удалось застать хозяина кабинета за работой.

Леонид Савушкин оторвался от дел и строго посмотрел на пришельцев.

— Кто вы такие и что вам надо? — спросил он, отложив прелюдии подальше.

— Да вот, вам Светофор Мигалыч принес отчеты за текущий промежуток, — не моргнув глазом, переврал Гаузен имя профессора и грохнул кипу бумаг прямо перед носом директора, поймав на себе его суровый взгляд.

— И попросил передать образец лекарства от синдрома Протея для экспериментов, — не дрогнув, продолжил Гаузен и решил разыграть карту до конца. — А также отдать недавно прибывшую девушку, которую вы удерживаете здесь в плену.

— Все мы пленники Земли, — задумчиво пробормотал Савушкин.

— Не придуривайся, старик! Ее зовут Лин. Или Фелиндия! Из ордена Всемзнания! Она могла направиться только сюда! — разозлился Гаузен. Услышав эти слова, Савушкин побледнел и снова внимательно осмотрел гостей, особенно его взгляд задержался на велитской одежде Гаузена, которая пробивалась сквозь белый халат.

— Простите моего несдержанного друга, — в кои-то веки осмелился высказаться за Гаузена Ленон, испугавшись, как бы их обоих не выгнали отсюда. — Он много чего придумывает. Ведь вы в детстве тоже хотели стать писателем? Даже чуть книгу не написали… — вспомнил Ленон и прикусил язык, так как не был уверен в этих сведениях, вычитанных ранее из Книги Знаний.

— Какую книгу? — напрягся Савушкин. — Откуда вам про это знать? Да я много кем хотел стать, и было время, когда мне казалось, что все, о чем я мечтал, обязательно сбудется. Но ведь никто не знает об этом. Я никому про это не рассказывал!

— Мне следовало догадаться, что и у вас все начальство насквозь прогнило, — проскрежетал зубами Гаузен, посчитав, что Савушкин морочит им голову.

— Гаузен! — пристыдил спутника Ленон. — Я вычитал это в твоей книге. Нам нужно показать ее Леониду Васильевичу — ведь он ученый! Ему нужны доказательства, — уговаривал юноша, а Савушкин нерешительно привстал с кресла, заинтригованный их разговором.

Немного поразмыслив, Гаузен положил на стол книгу, на всякий случай придерживая рукой, чтобы Савушкин не вздумал ее присвоить.

— Так и знал. Это Книга Знаний. Значит, все, что произошло со мной много лет назад, мне не привиделось.

Увидев непонимание в глазах обоих юношей, известный космонавт, не спрашивая, начал рассказывать свою историю:

— В тот день, во время очередной космической миссии, на станции произошла страшная авария. В нас врезался метеорит. От сильного удара меня швырнуло так, что я пробил три пластиковые перегородки… и одну носовую, — при этих словах Савушкин рефлекторно потер нос. — Но я успел добраться до спасательного челнока. К несчастью, он тоже был поврежден. Я падал вместе с ним и готовился к смерти. Но в последний момент мне чудесным образом удалось спастись.