— Ленон, ты спас меня от ранения! — поразился Гаузен, но его спутник был слишком напуган, чтобы ответить на благодарность.

— Идиот! Я же ампулу мог разбить! — мысленно обругал себя Гаузен, который уже начал жалеть, что ввязался в эту драку. Тут до него дошло, что с трудом добытое лекарство скоро могут отобрать.

— Он что-то спрятал! Какая-то пробирка из НИИ! Трясите его, пока не выплюнет! И не бейте его в живот! — взбесился Филимон Зеленых, увидев, как Гаузен вытащил ампулу и быстрым движением проглотил ее. Отобрав сумку, он вытряс ее на землю, не придав значения вывалившейся старой книге.

— Эту ампулу нам выдал лично Леонид Васильевич! — попытался вступиться за друга Ленон.

— Ему же хуже! — обрадовался бизнесмен Зеленых. — Он превысил свои полномочия! Выдал гостайну! Да его можно будет вместе с вами засадить! Какая досада — герой отечества оказался обыкновенным предателем! — злорадствовал предприниматель. — Да после такого все его прошлые заслуги ничего не стоят! С главной площади уберут его памятник, и знаете, кому поставят?

— Прапрадедушке Руфи? — с надеждой поинтересовался Ленон.

— Да вы все что, с ума посдурели?! — не выдержал Филимон Зеленых и ткнул в Ленона пальцем. — А про тебя я слышал, что ты больше неплатежеспособен. Ну, ничего, скоро ты вернешь мне долг сполна! Вот переделаю НИИ имени Савушкина в НИИ трансплантологии, и ты сможешь пожертвовать туда какой-нибудь орган. Только не мозг! Он у тебя не рабочий! — заявил бизнесмен и зловеще засмеялся, довольный собственной шуткой. Но радоваться ему пришлось недолго. Зазвонил телефон, и предприниматель спешно поднял трубку.

— Что? Вынесли все ценное? Через канализацию? Как же вы сразу не поняли, чайники вы тефлоновые?! — надрывался Филимон Зеленых. Бросив трубку, он продолжил разоряться на своих телохранителей:

— Какие-то сволочи обворовали мои склады! Мигом туда, а мне и двоих хватит с этими подростками разобраться!

Гаузен заподозрил, что это, вероятно, дело рук Волжанина, который при помощи алкоголика Степаныча через канализацию проник на склады Филимона Зеленых. Он уже намеревался выторговать эту информацию в обмен на ампулу, но быстро понял, что бизнесмен ни за что не отступится от задуманного.

— Это лекарство предназначено для очень больной девушки! Его нельзя отбирать! — продолжал умолять Филимона Зеленых Ленон, но сердце предпринимателя, казалось, было даже тверже, чем гора Фудзияма.

— Больная — пусть лечится в больнице, — отрезал упрямый предприниматель. — Медицина у нас, слава богу, пока бесплатная. А не то бы каждый, кто мучался несварением после моей колбасы, мог бы требовать через суд возмещения медицинских расходов.

Тут к их компании неизвестно откуда присоединился новый участник событий.

— Отец, до чего ты докатился?! Зачем ты мучаешь несчастного бездомного? — обвинил бизнесмена внезапно появившийся молодой человек. Будучи гораздо стройнее, он, тем не менее, удивительным образом походил на присутствующего здесь Филимона Зеленых.

Гаузен хотел было возмутиться, что все его принимают за бездомного бродягу, но потом прикинул, что, по сути, в этом мире он таковым и является.

— Как вы его допустили?! — возмутился Филимон Зеленых. — Я же сказал — не подпускать его ко мне ближе, чем на сто метров. И вообще, ты мне больше не сын!

Похоже, что предприниматель позабыл, что только что распустил большую часть своей охраны, в том числе ту, которая отвечает за этот приказ.

— Как ты так можешь говорить? — огорчился Дмитрий Зеленых. — Ты только посмотри на меня! Мы с тобой как две капли из одного источника.

— Не пытайся мне зубы заговаривать! — отвернулся предприниматель, не в силах отрицать очевидного. — Я с предателями не разговариваю! Я старался ради тебя! Старался дать тебе лучшее, чтобы твое детство не прошло в нищете, как у меня. А теперь мне некому будет передать все, что я накопил.

— Как ты можешь обвинять меня в предательстве! — обиделся сын. — Ты же сам меня этому учил! Что нужно соглашаться брать от жизни только самое лучшее! А лучше Фиды для меня нет никого! Она — моя семья! Моя семья, так же, как и ты!

— Правда? — дрогнул голос у непоколебимого ранее предпринимателя. — А я думал, после того скандала ты никогда не вернешься?

— И вообще, главное — это не те богатства, которые можно передать, а то, хорошая или плохая память останется после человека, — осторожно вмешался в разговор Ленон.