Стайка мурашек пробежала по спине юноши. Он нахмурился, стараясь придать себе как можно более серьезный вид. Мысли его были заняты мрачным холодным подвалом. Эта глупышка – Джеки… Домовики нашли ее там, в темноте. Точнее – домовик. Рон обезвредил ее, как только услышал пронзительный крик.

Малфоя безумно раздражала вся эта ситуация. Служанка, что не в состоянии сдержать вопль ужаса, постоянная игра в прятки с Гермионой… Драко не мог сказать ей о том, что в подвале у него спрятан настоящий, живой человек. Симус. Тот, которого Гермиона так хорошо знает, которого она наверняка помнит, с которым так хорошо общалась в школе. Гриффиндорцы – одна большая дружная семья, всегда общаются друг с другом даже после окончания школы.

Малфой всеми силами старался скрыть присутствие пленника в доме. Он спускался в подвал лишь убедившись, что Гермиона крепко заснула. Заклинание сдерживало крики несчастного, не давая ужасающим воплям и мольбам просочиться наружу. Возвращаясь в спальню, Драко первым делом стирал с рук кровь, вычищал ее из-под ногтей, соскребал с испачканной рубашки. Слизеринец еще никогда не испытывал подобного унижения. В собственном доме, выполняющий собственную работу, он вынужден скрываться, точно вор, крадущийся в ночи.

Пухленькая волшебница обсуждала с Гермионой наряд. Они сошлись на том, что девушке нужно два совершенно одинаковых платья разных цветов. Одно должно быть изумрудно-зеленым, а другое – серебристо-серым. В связи с тем, что груди у Джеки почти не было, Гермиона решила, что вырез им не нужен. Длинные рукава, юбка, доходящая до щиколотки – вот, на чем сошлись волшебницы. Гриффиндорка была сильно опечалена тем, что Джеки сама не может поучаствовать в выборе платья. Драко сказал, что бедняжка упала с лестницы и сломала себе что-то. При мысли о том, что подруга лежит в кровати, дожидаясь пока кости срастутся, Гермиона почувствовала себя ужасно.

Малфой Мэнор давно был на ногах. Каждый домовой эльф был занят чем-то важным, каждый обитатель дома работал в поте лица или играл отведенную ему роль с самого утра. Драко Малфой – хозяин величественного поместья, сидел в удобном кресле, наблюдая за рабыней и швеей. Гермиона старалась мило улыбаться, слушая очередную порцию болтовни от старой ведьмы, что сетовала на то, что работы все больше и больше. Благородные дамы так полюбили балы, что платья заказывают по несколько штук сразу…

Наконец, закончив с ненужной болтовней, волшебница попрощалась с обитателями дома. Драко подозвал домовика, жестом показав ему, что портниху нужно отправить домой. Тот кивнул хозяину и повиновался его воле, не задавая лишних вопросов. Однако Драко чувствовал, что Гермиона, в отличие от исполнительного домового эльфа, молчать не сможет. В ее умишке так и роились проклятые вопросы, готовые обрушиться на голову Пожирателя в любую секунду.

Пухленькая ведьма пропала, крепко сжимая руку домового эльфа. В гостиной повисла тишина, позволяющая слышать собственное сердцебиение. Гермиона поежилась, чувствуя, что оборотное зелье перестает действовать. Метаморфозы – не самый приятный процесс, но девушка уже привыкла к нему, словно это что-то столь обыденное, как утренний завтрак или вечерний душ.

Драко стоял за спиной Гермионы, рассматривая горячо любимую рабыню. «Иди наверх, Гермиона. Не стой здесь. Не стой», – мысленно произносил слизеринец. Ему так хотелось прикоснуться к Гермионе, так хотелось побыть с ней, любить ее, целовать… Как тогда в бассейне… Однако между молодыми людьми разверзлась пропасть. Пропасть, чье имя – Симус Финниган.

Малфой решил, что раз Гермиона не желает подниматься в опочивальню, то он сам уйдет. Куда угодно… Сегодня Темный Лорд не присылал писем, вчера – тоже. Не было бы этой проклятой тайны, Драко мог бы провести целый день с Гермионой! Валяясь рядом в постели, рассказывая истории из прошлого… Имея ее до потери пульса… Юноша развернулся и побрел прочь, к двери, ведущей на лестницу. Однако он так и не смог скрыться, пока Гермиона не успела опомниться.

– Драко… – робко сказала она.

Голос девушки был звонким, точно песня лесной птички. Однако Гермиона не была уверена в том, что Драко ответит на ее зов. Последние два дня юноша был очень замкнут, очень занят. Гермиона гуляла по поместью в гордом одиночестве, осматривая его бесконечные залы и комнаты. Домовики в один голос твердили, что хозяин слишком занят, что ее позовут, как только ему понадобятся услуги рабыни. «Но что, если рабыне нужен ее хозяин?» – думала Гермиона, грустно изучая огромную библиотеку Малфой Мэнора.

Раньше несколько дней без Драко могли лишь порадовать ее, но сейчас… Сейчас девушке как никогда было нужно его тепло, его прекрасное тело. Эти сильные руки… По спине пробежала стайка мурашек, заставляя Гермиону непроизвольно дернуться. Гриффиндорке стало так больно от своей… Зависимости? Почему ей так нужно узнать у Драко, все ли хорошо? Почему?

– Ты сегодня не работаешь? – спросила Гермиона, сделав шаг вперед.

Малфой замер, не в силах обернуться. «Повернешься, увидишь ее… И ты не сможешь сопротивляться, не сможешь оставить ее в покое», – убеждал себя Драко. Этот щенячий взгляд преследовал Малфоя. Каждый раз, занося плеть над Симусом, каждый раз, гоняя домовиков. Он видел лишь Гермиону. Испуганную, растерянную, словно он брал ее в первый раз… Этот печальный взгляд карих глаз преследовал его всюду, во снах и наяву.

– Нет, не работаю, – коротко подтвердил Драко.

Девушка замерла в метре от него. Так хотелось узнать больше, больше подробностей! Что с его настроением? Когда конкретно будет прием? Почему Гермионе не позволяют навестить Джеки, пока та болеет? Слишком много перемен наступило, слишком много вопросов роятся в голове Гермионы, слишком тяжко молча наблюдать за происходящим с безопасного расстояния.

Малфой сделал шаг к выходу, намереваясь отделаться от ненужных вопросов. Теплые пальцы Гермионы сомкнулись на его запястье, не давая продолжить движение. Нежная кожа девушки обожгла, точно раскаленная сталь. Драко показалось, будто не рука любимой женщины коснулась его, а железные оковы сомкнулись на его запястье. Отчаянно хотелось выпутаться, убежать, спрятаться… Казалось, что еще чуть-чуть, и Гермиона узнает. Узнает обо всем, узнает о Симусе…