– Она что-нибудь помнит? – спросил Драко, вскидывая бровь.

Эльф неуклюже провел мыском по полу. Домовику явно тяжело давалось общение с хозяином. Бедолага хорошо помнил урок, который господин преподал бедной Вель. Несчастная эльфийка лежит в земле, совершив всего одну крохотную ошибку. Она доверилась грязнокровке… Одно неправильное слово, неаккуратный взгляд и еще одного домового эльфа ждет смерть.

– Нет, господин. Мы сказали ей, что она упала с лестницы, как Вы и велели.

– Прекрасно. Пусть подымается, если хочет, – бросил Малфой, проходя вперед.

Юноша на секунду затормозил, вспомнив испуганный взгляд Гермионы. Что-то больно кольнуло в груди, заставляя Драко неприятно поежиться. Он так давно не видел в девушке страха… Может быть, удастся искупить вину, вернув Гермионе подругу? В конце концов, когда все кончится, Драко придет к гриффиндорке с извинениями, успокоит ее, вымолит прощение.

– Отправь ее к Гермионе, – крикнул Драко, спускаясь вниз.

Драко знал, что если чье-то общество и может скрасить жизнь упрямой гриффиндорки, то точно не его. Может быть, посплетничав о своих девичьих вещах, Гермиона немного успокоится? Чем быстрее воспоминания о сегодняшнем дне оставят ее, тем легче будет Драко восстановить утраченное доверие.

Шаги отдавались эхом, раздаваясь по холодной лестнице. Драко до боли не любил этот путь. Путь, ведущий в подвал. В царство бесконечных криков, переполненных болью. Сколько раз он пытался проникнуться любовью к подобной жестокости? Сколько раз Драко старался впитать в себя садистские наклонности? Сколько девушек замучил до смерти? Слишком много. В голове Малфоя возникали образы умоляющих жертв. Они лили слезы, катались в собственной крови, стараясь отделаться от боли… Но Драко оставался глух. Он делал то, что должно. То, о чем просил его Темный Лорд…

Драко свернул за угол, отворяя старую деревянную дверь. Та скрипнула, открывая вид на потрепанную временем лестницу. Запах железа ударил в нос, заставляя юношу поморщиться. Малфой сжал зубы, стараясь собраться. Вся его злость, вся ярость, таящаяся в душе, сейчас выплеснется наружу. Обида на отца, зависть к избранному Поттеру, бесконечная ненависть к Уизли. Слизеринец стиснул кулаки, стараясь придать себе еще более устрашающий вид. У Симуса остался лишь один глаз… Пусть он увидит, что Малфой полон решимости вырвать и его, погрузив сломанный мир Финнигана в бесконечную тьму.

Изуродованное тело гриффиндорца оказалось приковано к холодной каменной стене. Под юношей распласталась огромная лужа крови. Каждый раз, покидая подвал, Драко восстанавливал здоровье пленника ровно на столько, чтобы поддержать в нем жизнь. Боль адским огнем жгла измученное тело всю ночь, не давая забыться, не давая отправиться в сладостное царство Морфея. Симус постоянно думал лишь о своей оплошности… Успей он принять яд… Успей он покончить со всем прежде, чем его обнаружат… Гриффиндорец чувствовал, что преданность делу покидает его. Страх заполняет душу липкой слизью, сковывая движения.

Услышав шаги, измученный пленник напрягся. Он инстинктивно дернулся в сторону, надеясь убежать, однако, тугие кандалы не позволили ему выполнить задуманное. Лязг цепей разнесся по сырому подвалу, и Малфой остановился на входе, убедившись, что пленник в сознании. Юноша взмахнул палочкой и в воздухе повис огонек. Тусклый, бледный и противный, словно назойливая муха. Симус не видел Драко. Единственный здоровый глаз не привык к слепящему свету… Малфой противно улыбнулся, стараясь поддерживать свой устрашающий образ в мозгу пленника.

– О, здравствуй, Симус. Рад тебя видеть, – сказал Драко насмешливым, ироничным тоном.

– Пошел ты… – прошипел гриффиндорец, отворачивая лицо.

Измученный юноша знал, что его ждет. Новая порция пыток. Возможно, еще более изощренных, чем раньше. Что он еще может сделать? Симус уже пережил раскаленное железо, соль засыпанную в раны, горячие иглы под ногтями. Все методы уже испробованы и Симус выдержал каждый… Гриффиндорец надеялся лишь на то, что успеет умереть быстрее, чем сломается его гордость.

– Очень грубо с твоей стороны, – заметил Малфой, подходя ближе к пленнику. – Знаешь, мне порядком надоело, что ты постоянно визжишь как девчонка.

Финниган с трудом заставил себя не улыбнуться. Он никак не мог поверить в то, что Малфою действительно не нравятся его крики. Такой садист, как он, наверняка наслаждается подобным… времяпрепровождением. Наверняка бедняжке, что уронила здесь фонарь достается куда больше. Симус вспомнил лицо той девушки и поежился, понимая, что она может быть мертва. «А я следующий…» – пронеслось в голове пленника.