Слизеринец, не помня себя от приступа внезапного страха, развернулся. Он вцепился в хрупкую ладошку Гермионы. Стальная хватка сильных пальцев вызвала невероятную боль. Юноша, вне себя от ярости, отшвырнул бедняжку прочь, точно сломанную игрушку. Тело Гермионы ударилось о холодный каменный пол, проехалось по скользкой поверхности и остановилось около стены. Боль прожгла хрупкое тело, заставляя Гермиону негромко вскрикнуть. Крик ее прервался на самой высокой ноте и повис в воздухе, зловеще разлетаясь по огромной комнате.

Драко замер. «Я не хотел…», – пронеслось в голове Пожирателя. «Я не хотел. Так вышло случайно…», – шептал он сам себе. Гермиона подняла полные боли глаза к хозяину и замерла, ожидая. Метаморфоза кончилась… Веснушки Джеки стерлись с прекрасного лица Гермионы. Светлые волосы потемнели и завились, а в испуганных карих глазах стояли слезы. Гриффиндорка вновь увидела перед собой монстра. Того самого монстра, которого Драко так хотел похоронить, от которого так пылко старался избавиться, отстраниться.

«Почему ты сделал это? Так проще? Так будет проще?» – спрашивало что-то внутри. Малфой отчаянно хотел извиниться перед девушкой, прижать к груди, успокоить… Но она может выведать его тайну! Страшную тайну, способную разрушить шаткую надежду на взаимность. Зачем? Она забудет это падение. Забудет его, точно страшный сон. А вот образ истерзанного одноклассника? Сможет ли она забыть пленника, спрятанного в подвале Мэнора?

Холодный пол был вычищен до блеска. Он блестел, отражал свет, излучаемый солнцем. Гермиона прижалась к стене, как только заметила, что Драко начинает приближаться. Страх сковал ее сердце, не давая ему биться. «Прекрати, Драко. Пожалуйста. Только не снова…» – шептало что-то внутри нее. Картины пыток, наказаний всплыли в памяти, вызывая новую порцию слез. Девушка закрыла глаза, прислушиваясь к аккуратным медленным шагам. Малфой идет к ней. Все ближе и ближе… Горячее дыхание обожгло ухо гриффиндорки, и девушка замерла, ожидая очередного приступа боли.

– Иди в свою комнату, – прошипел Драко сквозь зубы.

Юноша развернулся и побрел прочь, оставив смущенную Гермиону одну. Девушка открыла глаза, озираясь по сторонам, точно загнанная в угол лань. Сердце бешено колотилось где-то в горле, а вопросы, наполнявшие голову, исчезли. На их место пришла пустота. Жгучая, липкая пустота. Хотелось упасть на пол, провалиться вниз, под землю. Скрыться в бесконечных потоках густой грязи и никогда больше не попадаться Малфою на глаза. Гермиона сползла по стене вниз, к холодному полу. Сил сдерживаться не было. Она зарыдала, точно младенец, прикрывая лицо бледными ладошками.

Драко шагал по длинному серому коридору. С многочисленных картин на него глядели лица давно ушедших родственников. Они провожали отпрыска высокомерным взглядом, улыбаясь, восхищаясь успехом наследника. Малфой ненавидел их всех. Каждую морду, глядящую на него со старинного портрета. Каждую! Прадеды одобрительно кивали друг другу, нахваливая внука, а Драко мечтал о том, что когда-нибудь все-таки осмелится снять все портреты со стены.

До его слуха донесся громкий, полный боли всхлип. «Вернись, Драко. Помоги ей подняться, извинись», – твердила ему совесть. Однако, слизеринец и бровью не повел. Ноги сами несли его вниз, в зловещий подвал. Юноша убеждал себя в том, что Гермиона обязательно забудет о произошедшем, когда Драко в очередной раз станет с ней ласков. Это лишь временная мера. Вынужденная мера… Немного жестокости не сломают ее. Гриффиндорка слишком сильна для подобного.

Малфой собрал в кулак все силы, стараясь не развернуться обратно. Он так долго шел к таким отношениям, так долго налаживал контакт… Да, возможно, что после этой выходки развитие теплых любовных уз немного приостановится, но не остановится вовсе. Если она узнает о Симусе… Нужно как можно скорее избавиться от проклятого гриффиндорца и вернуть все на прежние места. Гермиону – в постель, Драко – к ногам Темного Лорда. Так удобно… Так всем хватит места…

Дорогу преградил один из домовых эльфов. Серая кожа слуги была покрыта многочисленными ссадинами разной давности. Порезы и синяки оказались треугольными отметинам от клювов… Драко понял, что бедолага чем-то не угодил павлинам. Видно, не один раз. Домовик неуклюже переминался с ноги на ногу, явно не желая мешать хозяину. Видно, Рон слишком занят с девчонкой, чтобы явиться самому.

– Хозяин… – пропищал эльф, не поднимая взгляда.

– Не трать мое время зря, – нетерпеливо пробормотал Малфой, останавливаясь в проходе.

Драко старался держаться со слугами холодно или угрожающе. Никакого сочувствия, никакого снисхождения и никакой жалости. Слуги должны служить. Если эльф должен кормить павлинов, не смотря на то, что те клюют его каждый раз, пусть кормит. Ведь, в этом заключается его работа, верно? Иногда каждому из нас приходится делать что-то неприятное. Пытать людей, например.

– Служанка, господин… Мы сделали все как Вы велели, – лепетал испуганный эльф, разглядывая каменный пол коридора.

Еще одна забота легла на плечи Драко. Он успел забыть о том, что совсем недавно Джеки обнаружила пленника. Хозяин поместья решил, что проще всего будет стереть ей память. Да, юноша давно не практиковался в подобных заклинаниях… Не было возможности. Большинство бывших мракоборцев успевали принять яд прежде, чем их обнаружат. У бездыханного тела не выведать ответов, нельзя проникнуть в разум мертвеца.