– Подойди, – прозвучал приятный голос Блейза.

Встрепенувшись, точно потревоженный ветром лист, девушка подняла глаза к кровати. Рядом с ней Чарли увидела еще одну дверь, ведущую уже в другую комнату. Когтевранка медленно, нехотя сделала пару шагов, жадно хватая взглядом каждую деталь. Комната, из которой прозвучал голос, оказалась ванной. Посредине ее оказалось огромное джакузи, до краев заполненное водой. Серебряная гладь оказалась прикрыта белой пеной, а из крана все продолжала литься вода.

Чарли не знала, откуда донесся голос. Зайдя внутрь, девушка поняла, что эта комнатка тоже пустая. Темно-синяя плитка под ногами поблескивала в свете солнца… Хозяин словно вел с ней странную, непонятную игру, которая Чарли совершенно не нравилась. Впрочем, пока он не прикасается к ней… Почему бы и нет? Забини может хоть целый день прятаться от нее.

Когтевранка аккуратно, почти бесшумно подошла к краю джакузи. Она заглянула вниз, в воду, прикрытую пушистой белой пеной. От нее шел приятный теплый пар, подлетая к самому потолку небольшой комнатки. Чарли обрадовалась тому, что не смотря на то, что поместье Забини кажется ей весьма неуютным, в нем достаточно тепло, чтобы не умереть от холода. Когтевранка всей душой ненавидела именно холод…

Внезапно, что-то больно уцепилось за ногу Чарли. Ее худая лодыжка оказалась в цепких пальцах человека, что тащил ее прямиком к воде. Когтевранка издала громкий, полный ужаса вопль и упала на пол, больно ударившись локтями. По помещению прокатились громкие раскаты смеха, напоминающие вопли умирающей гиены. Огромные черные глаза Чарли оказались устремлены на Забини, вылезшего из-под водной глади.

– Ты испугалась, да? – спросил он, стараясь справиться с приступом смеха, мешавшим ему говорить.

Испуганная рабыня глядела на Блейза, не в силах совладать со своим языком. Смех хозяина уже стих, но Чарли казалось, что он все еще звучит у нее в голове, разливаясь болью по иссушенным венам. Точеное тело Блейза блестело под лучами тусклого солнца, что закрались через тоненькое стекло огромного окна. Бронзовый загар его казался безупречным, эта улыбка, эти смеющиеся глаза… Внезапно, Чарли почувствовала, что по щекам ее катятся крупные градины слез, оставляя за собой соленые дорожки. От чего она плакала? Обида, что копилась в ней столь долго, смешалась с внезапным испугом и вылилась слезами, что падали сейчас в теплые воды джакузи.

Улыбка сползла с лица Забини, и он жалостливо поглядел на рабыню. Она так нелепо смотрится в платье, что ей совершенно не по размеру… Блейза могли бы разозлить женские слезы, но эти… Они казались ему такими настоящими и яркими, что сердце юноши болезненно сжалось.

– О, ну не плачь, не плачь. Я же не людоед, – сказал Блейз, вылезая из теплой воды.

Слизеринец совершенно не хотел покидать своей купели, но что-то заставило его подняться. Сильные руки прижали к себе рыдающую девушку так крепко, как только могли. Чарли почувствовала, что не может ни вздохнуть, ни шевельнуться в стальных тисках рук хозяина. Его горячая мокрая кожа так тесно прижалась к девушке, что она почувствовала себя до ужаса смущенной…

Чарли боялась опустить глаза. Она еще никогда не видела голого мужчину, а сейчас прижата к сильному торсу оголенного юноши. Руки девушки безвольно повисли. Чарли не знала, нужно ли ей обнять его или толкнуть… Девушка сильно пожалела о том, что предпочитала приключенческие романы любовным. Прочитай она парочку женских книг, знала бы, что делать в подобных ситуациях…

Сильная ладонь Забини легла девушке на голову. Юноша провел рукой по длинным шелковистым волосам когтевранки, стараясь успокоить ее. Блейз не любил женских слез, не любил, когда они тряслись в страхе… Но он знал, что по-другому ему никак не подчинить рабынь. Только запугивания и унижения способны сломить их надломленную волю окончательно. А любовь… А любовь не может родиться в таких условиях. Алмазы не находят в грязи…

– Раздевайся и прекращай лить слезы. Здесь и без тебя полно воды, – обиженным голосом произнес Блейз, отстраняясь от когтевранки.

Тепло чужого тела, что грело Чарли совсем недавно, так быстро пропало, что девушка не сразу поняла, что объятья разжаты. Она увидела лишь широкую спину Забини, что медленно погружалась в теплую воду. «Раздевайся», – словно эхом пролетело у нее в голове. Чарли мгновенно покраснела, прикрыв губы рукой. Она знала, что далеко не только объятья ждут ее за этой дверью, но… Услышать приказ оказалось так страшно, так противно, что девушка не смогла сдержаться.

Чарли твердо решила, что она выживет. Раз уж ей выпало сомнительное счастье пережить Битву за Хогвартс, то она должна пережить эту эпоху. «Тирания не может держаться слишком долго. Рано или поздно нас всех освободят», – думала Чарли холодными ночами, что проводила в ржавой клетке.

Коротенькие пальцы девушки потянулись к молнии на платье. Послышался характерный звук, как только собачка покатилась вниз, открывая взору бледное тело девушки. Чарли не любила собственное тело даже сейчас, когда потеряла лишние килограммы. Они сменились небольшими, почти незаметными растяжками, что рассыпались по ее некогда аппетитным бедрам. Хозяин еще не видел их, и, наверное, он не очень обрадуется, обнаружив столь неприятный дефект.