– Чего это, профессор? – с надрывом протянула Лаванда Браун, которая даже тест на беременность проходила со шпаргалкой.

– Перед входом в аудиторию вас обыщут с помощью металлодетекторов, – пояснил Холмс. – Далее, всех заставят переодеться в мешки для картошки с прорезями для рук, ног и головы, затем вас снова обыщут, затем вы выпьете Сыворотку правды, потом вас рассадят по местам, не более одного человека за двухметровый стол, оградят каждый стол колючей проволокой, выдадут лишь перо, чернильницу и лист бумаги, а за дисциплиной будет наблюдать профессор Зальцман с топором!

– Хуясь, – протянул Гарри.

Ученики заметно заволновались. Холмс, наблюдая за плохо скрываемой паникой, скалисто лыбился.

Да, Шерлок Холмс был суровым и бесчувственным человеком. Когда все нормальные люди плакали в конце мультика «Мама для мамонтенка», Холмс хохотал и злорадствовал, надеясь, что мамонтенок умрет в конце.

– Сэр, а что будет с теми, кто не сдаст Ж.О.П.А.? – поинтересовался Невилл.

– Мы их расстреляем, – пожал плечами Холмс. – А если серьезно, то эти глупцы не получат аттестат и будут до конца дней своих просить милостыню у ворот замка.

– Ну норм так.

– От вас я ничего другого и не ожидал, Долгопупс. Не понимаю, почему профессор Сальваторе ставит вам одни пятерки. Недавно, кстати, я увидел, что он влепил вам уникальную оценку «пятерку с пятью плюсами».

Невилл покраснел от смущения и не менее смущенно хрюкнул.

Холмс еще долго что-то бубнел, а после, неожиданно раздав всем листочки и перья с чернилами, крупно вывел на доске тему сочинения.

“Как я провел лето”

Гарри, преодолев лестницу, залитую бормотухой, которую не донес рукожопый Кузя Криви, шмыгнул в коридор и, воровато оглядевшись по сторонам, постучал в широкую дверь с позолоченной табличкой «Пахан Всея Хогвартса. А. Дамблдор»

– Занято! – раздалось из-за двери.

– Вы не на толчке, профессор, – крикнул в ответ Гарри и толкнул дверь.

Дамблдор сидел на подоконнике, сёрбал кофе из чашки, и, разглядывая фотографию Гриндевальда, одетого в костюм алтайского шамана, тихонько подпевал Булановой, чьи песни грустным потоком лились из старенького радио.

– Боже, опять, – вздохнул Гарри. – Товарищ пахан, у вас опять депрессия?

– Да, Гарри, – подтвердил пахан. – Такое случается. Посмотри сюда.

Протянув Гарри фото Гриндевальда в пестрой рамочке, пахан умиленно утер слезы.

– Это Валя на пятой «Битве экстрасенсов». Главный приз унес.

– Выиграл?

– Нет, просто унес. Чего пришел, Гарри?

– Так вы вызывали, – вразумил склеротика Избранный.

Дамблдор, соскользнув с подоконника, хлопнул себя по лбу рукой.

– От хрыч старый, забыл совсем. Гарри, я хочу, чтоб мы снова проникли в прошлое Темного Лорда.

– Я в унитаз снова нырять не буду! – сразу сказал Гарри.

Пахан предусмотрительно достал из-под стола натертый до блеска казан.

– Сэм одолжил мне его до завтра. Но прежде чем мы нырнем в пучину плутония и воспоминаний, я хочу задать тебе вопрос, мой мальчик. Гарри, что объединяет Клауса, Викторию и Люцифера?

Гарри почесал шрам на лбу и задумался.

– Они все пьют.

– Гениально, ёб твою мать! – почему-то разозлился Дамблдор. – Давай, Гарри, почеши репу и подумай еще.

Двадцать минут спустя

– Гарри, ну хули ты так тупишь?! – взвыл пахан. – Клаус, Виктория и Люцифер были самыми крутыми членами банды Волан-де-Морта до того, как перешли на сторону добра!

– Так вот оно что, – протянул Гарри. – Так я и думал…

– А почему они стали членами банды Темного Лорда? – поинтересовался пахан, но, увидев на лице подростка выражение лица белки, которую посадили за тригонометрические формулы, вздохнул. – Ладно, Гарри, не думай. Ныряй рожей в казан.

И, вылив в казан соплеобразную субстанцию (воспоминание), Дамблдор, пихнув Гарри лицом в плутоний, глубоко вдохнул и нырнул сам.

Тусклое освещение кабинета, в котором сейчас обосновали лабораторию самогоноварения, заставило Гарри прищуриться и развидеть, как пахан, прислонившись к голой стене, укоризненно смотрит на толпу молодых людей сидящих за круглым столом.

– Мы в Хогвартсе, сэр? – Гарри был, как всегда, логичен.

– Да, Гарри. Хогвартс, 6 декабря 1956 года.

– Кто эти люди за столом?

– Привилегированные ученики, – лаконично ответил Дамблдор и замолчал.

Минут пять привилегированные ученики шушукались, но когда дверь в комнату хлопнула и чьи-то быстрые шаги эхом пронеслись по всему помещению, молодые люди вскочили на ноги и синхронно вскинули правую руку вверх.

– Зер гут, дети, зер гут, – проскрежетал душераздирающий голос вошедшего.