Убивашка зарыдала еще пронзительнее.

– Вся в мать, – одобрительно хрюкнул Дин Винчестер, заткнув уши ватками. – Ну, баю, баюшки-баю, всех вертел я на хую….

– ВИНЧЕСТЕР! – прорычал военрук.

Дин насупился и откупорил очередную бутылку пива.

Военрук, гневно матерясь, швырнул погремушку в стену и, достав из кармана треников мобильник, с остервенением набрал нужный номер.

– Да что ж такое, олигофрен? – рявкнула Кэтрин Пирс так, что Деймон едва не выронил мобильный от неожиданности. – Ты дашь мне урок провести или нет? Шестой раз звонишь.

– Катерина, она орет, – пожаловался Деймон, попытавшись заткнуть дочери рот вяленой воблой. – Я ее кормил, а она обляпала Винчестера борщом и зарыдала.

– Ой все, – отмахнулась Кэтрин. – Я час назад ушла, а ты уже в истерике.

– Что мне делать-то, етить твою колотить?! Она ж не замолкает. У меня уже кровь из ушей хлещет.

– Покорми и уложи спать. Все. И не звони мне больше, – прорычала Кэтрин.

Генералиссимус, с негодования разбив мобильник о пол, рухнул на колени перед детской кроваткой.

– Ну что ты хочешь, женщина?! – взвыл он. – Подай хоть знак!

Убивашка на мгновение замолчала. Прищурившись, она взглянула в измученное лицо генералиссимуса Сальваторе, и, словно маленький злобный стратег, зарыдала еще пронзительнее.

– ААААА!!!! – зарыдал и Деймон, свернувшись на полу в позу зародыша. – Эти звуки.

– Ща-ща-ща-щас! – В комнату ворвался Эдвард Калллен, тащивший за руку рыжеволосую самогонщицу. – Спокойно, мистер Сальваторе, Виктория умеет ладить с детьми.

Деймон поднял на самогонщицу полные безысходности глаза.

Виктория загадочно улыбнулась и, достав из сумочки малюсенькую чекушку, взяла со стола чайную ложку.

– Ложечка бормотухи и ваш ребенок спит, – констатировала она, осторожно налив пойло в ложку.

– А если Катерина перегар у ребенка почует? – разволновался Деймон.

– Скажешь, что подышал на дочь. Не ссыте, мужики, Виктория уже пришла, – хохотнула вампирша. – Зайка, открой ротик.

Но коварная Дейенерис, неожиданно сомкнув губы, прищурилась еще сильнее, сверля самогонщицу таким тяжелым взглядом, что Виктория попятилась назад.

– Единственный член семьи Сальваторе, который отказался от бормотухи, – ойкнула вампирша, схватившись за сердце.

– Мне кажется, Холмс на нее плохо влияет, – протянул Эдвард.

– Бро, а вы ее крестили? – тихо спросил Дин.

Деймон кивнул.

– Батюшка ее Агафьей нарек, – пояснил военрук.

– Так чего ж она от святого отказывается, коли крещеная?! – проорал Дин, схватившись за голову.

На крики брата из кухни примчался Сэм Винчестер, одетый в спортивные штаны и заляпанный борщом фартук. Узрев суть проблемы на повестке дня, а именно непозволительно трезвое поведение Дейенерис Сальваторе, повар не растерялся.

– РЕБЕНОК ОДЕРЖИМ ДЕМОНОМ!

– Я знал, – сокрушался Деймон. – Я знал.

– Каким демоном, она всего лишь отказалась от бормотухи, – неуверенно протянул Эдвард.

– Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas… – бубнел Сэм, уже помахивая над кроваткой животворящим крестом.

– Водицы, водицы святой подлей! – кричал Дин.

– Ой, горе-то какое, – покачала головой Виктория, протянув Деймону чекушку.

Убивашка, перепугавшись высокого мужика с крестом, бормочущего мантру на латыни, заплакала еще заливистей.

Содрогнулась даже Астрономическая башня. А Северус Снейп, приняв завывания Убивашки за вой адских псов, подумал, что настал его смертный час. Самое время помыть голову и надеть погребальную ночнушку.

Гарри Поттер, подхватив рюкзак и фуфайку, строевым шагом подошел к двери и только протянул к ней свои загребущие ручонки, как услышал вкрадчивый голос нового преподавателя ОБЖ за спиной.

– Что-то ты, Поттер, похож на маленького грустного ёжика, – произнесла Кэтрин, подпиливая ноготь куском наждачной бумаги. – А птичка…жирная птичка, фамилия которой начинается на «Д», а заканчивается на «-ОЛГОПУПС», напела мне, что это связано с тем, что ты по ночам ходишь к пахану. Наводит на некие непристойные мысли, Поттер.

От слов проницательной женщины Гарри побагровел.

– Это секрет, мисс Пирс, – признался он. – Пахан меня убьет.

– Пахан-то? Что он сделает? Бородой тебя задушит? – хмыкнула Кэтрин. – Ты Избранный, Поттер. Парадом руководишь ты. Признавайся, Поттер, иначе я скажу профессору Сальваторе, что он твой не самый любимый учитель…

– АААААА!!!!

– …скажу, что ты больше любишь Холмса.

– АААААА!!! Почему вы такая жестокая женщина????

Кэтрин захохотала смехом Сатаны.