Вошедшая компания преподавателей уселась аккурат за соседним столиком, сделала заказ подошедшей мадам Розмерте и принялась беседовать вполголоса о принятых Министерством магии мерах для поимки сбежавшего Сириуса Блэка. Гермиона интуитивно почувствовала, как Гарри сжался, услышав это имя, и настороженно посмотрела на Рона. Тот крутил в пальцах пустую бутылку из-под сливочного пива.

— Похоже, они надолго задержатся, — нервно пробормотала Гермиона, постукивая ногой.

Действительно, тёплая компания явно планировала неторопливо побеседовать и растянуть столь приятное времяпрепровождение часа на два. Им-то торопиться некуда, а вот Гарри следует успеть вернуться в замок. А если к тому моменту «Сладкое королевство» уже закроется? Что ему тогда делать?

— До сих пор в голове не укладывается, что Сириус Блэк стал тёмным магом, — вполголоса бормотала подсевшая к посетителям мадам Розмерта. — Конечно, если учесть его тёмную семейку, можно бы было предположить такие наклонности, но всё же во время учёбы он, наоборот, демонстративно показывал своё отличие от семейных «ценностей». — Она вздохнула. — Он ведь так часто заглядывал к нам с отцом сюда, и всегда в компании со своим приятелем Джеймсом. Вечно от их хохота весь зал дрожал.

— Да, та ещё парочка была, — покачал головой Хагрид. — Джеймс Поттер и Сириус Блэк.

Тотчас же из-под стола, за которым расположились Гермиона и Рон, раздался грохот: это Гарри, видимо, от потрясения уронил бутылку, и та покатилась по полу. Друзья тут же встревоженно огляделись, но никто грохота не заметил.

— Отчаянные сорвиголовы, — высказалась профессор Макгонагалл.

Рон наконец-то оставил свою бутылку в покое и замер, прислушиваясь и глядя на Гермиону расширившимися глазами. Девочка, в свою очередь, тоже смотрела на Рона, пытаясь тем самым зацепиться за что-нибудь реальное, ибо поверить в слова педагогов, называвших сбежавшего Блэка лучшим другом Джеймса Поттера и его убийцей было попросту невозможно. Разговор развивался, всплывали новые подробности, и у Гермионы мороз по коже бежал от всего ею услышанного. Что же тогда сейчас ощущает Гарри, скорчившийся под столом? Страшно даже представить себе.

Как он мог? Как мог этот Сириус Блэк предать своего лучшего друга, причём не только его, но и всю его семью? Это просто в голове не укладывается! Насколько жестоким человеком нужно быть, чтобы так поступить? А сейчас он ещё и разыскивает Гарри, чтобы убить его! Гермиона невольно задрожала, вспомнив о развешанных по Хогсмиду объявлениях и о нападении Блэка на Полную Даму. Вспомнилось и озлобленное худое лицо с кругами под глазами, принадлежавшее беглому преступнику, и жестокость, с которой он истерзал холст полотна, закрывавшего проход в башню Гриффиндора.

— Мы засиделись, господа. — Голос профессора Макгонагалл, не строгий, как обычно, а усталый, вклинился в размышления Гермионы, и она невольно вздрогнула. — Пора возвращаться в замок.

— Спасибо за компанию, Розмерта, — чинно откланялся министр магии, вертя в руках изумрудную шляпу-котелок.

Облачившись в тёплые мантии, преподаватели и министр покинули паб. Только тогда Гарри выбрался из-под стола и оторопело посмотрел на друзей. Гермиона едва сдерживала слёзы и усиленно моргала, чтобы не дать им возможности пролиться. От одного взгляда на побелевшее лицо друга ей стало больно. Рону тоже было явно не по себе, он постоянно прятал глаза и не решался что-либо сказать. Да и что вообще можно сказать в такой ситуации?

— Пойдём в замок? — нерешительно спросила Гермиона. Гарри только кивнул, отряхивая мокрую от пролитого под столом пива мантию.

Всю дорогу до «Сладкого королевства» друзья молчали. Гарри был мрачнее тучи, и никто его не винил в этом. Честно говоря, Рон и Гермиона просто боялись начинать разговор, впервые чувствуя, что страшатся затронуть столь важную для друга тему. В кондитерской они незаметно прикрыли Гарри, чтобы тот смог пробраться в подвал, где располагался тайный ход, и вдвоём направились обратно в замок.

На улице дул сильный ветер, бросавший пригоршни снега в лицо и царапая тем самым кожу, слепя глаза. Из-за завываний непогоды Гермиона с трудом слышала, о чём ей говорил Рон. Наконец, когда Хогсмид остался позади, и ребята зашагали по деревянному настилу моста, в галерее, где вой ветра был не столь слышен, Рон снова заговорил:

— Ну и дела, да?

Гермиона поморщилась: это звучало несколько грубовато. Но, с другой стороны, можно ли выразиться более деликатно? Кажется, что ни скажешь, всё будет звучать как-то сухо или жестоко.

— На Гарри столько всего навалилось, — нерешительно сказала Гермиона, отодвинув край шарфа от губ. — Не могу себе представить, как ему удаётся жить с этим. Мы должны быть рядом с ним.

— Главное, чтобы он не начал охотиться на этого Блэка, — буркнул Рон.

Гермиона остановилась и удивлённо посмотрела на приятеля.

— Что? — возмутился приятель. — Я совершенно серьёзно. Ты ведь знаешь Гарри. Он вполне может…

— Нет! — выпалила Гермиона. Её глаза расширились от ужаса.