— Это ещё ничего не значит, — покраснела девушка, отбирая у приятеля свою волшебную палочку. — Я просто отвлеклась и засмотрелась…

— На нас, — услужливым хором заметили близнецы Уизли.

— Уж не знаю, куда ты там смотрела, — возразил Рон, помахивая палочкой с таким видом, с каким заправский ковбой мог бы вертеть свой револьвер, и не замечая усилившегося румянца на щеках подруги, — но я тебя обезоружил, так ведь? Факт есть факт.

— Прекрати, — сердито буркнула Гермиона, уязвлённая происходящим. — Я разоружила тебя гораздо большее количество раз, и ты при этом был в полной боевой готовности, а не смотрел, как я, по сторонам…

— И на нас, — снова влезли несносные братья Рона.

Сам он весь раздулся от собственной важности, довольный своей небольшой победой над Гермионой.

— Можешь попробовать ещё раз, — «милостиво» разрешил приятель, приняв стойку.

— А мы с удовольствием на это полюбуемся, — прокомментировали Фред и Джордж.

Нервно убрав прядь вьющихся волос с лица, Гермиона наставила волшебную палочку и чётко произнесла заклинание, в результате чего палочка Рона оказалась у неё в руках.

— Недурно, Грейнджер, — с деланным равнодушием заметил Фред, и они с Джорджем растворились в галдящей толпе.

Девушка же замерла; перед её глазами пронеслись воспоминания в виде пыльного магазина волшебных палочек мистера Олливандера с полными коробочек стеллажами, из-за которых выглядывали две рыжие макушки озорников, не сумевших убежать при поимке и ставших свидетелями первого осознанного колдовства Гермионы, при этом ехидно комментировавших каждое её действие… На краткий миг староста факультета Гриффиндор почувствовала себя той самой маленькой девочкой — очарованной, заинтригованной и слегка раздражённой происходящим, и из-за этого снова лишилась своего оружия.

— Не зевай, — пронёся у неё над ухом насмешливый голос одного из близнецов, смешавшийся с восклицанием Рона:

— И вновь победа! Ну, что ты на это скажешь?

Оправдываться было бы глупо и бессмысленно, и потому Гермиона не нашла ничего лучше как бросить взгляд на часы и громко спросить у проходившего мимо Гарри:

— Ты следишь за временем? Скоро отбой.

— Да, точно, — опомнился приятель, после чего, подведя итоги собрания, разрешил расходиться по гостиным, разделившись при этом по группкам, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Несмотря ни на что, после занятия Гермиона почувствовала себя куда более уверенной в правильности всего происходящего. Да, им нужно бороться. Любыми методами. При мысли об Амбридж, что-то подозревающей, но не способной докопаться до истины, на лице девушки появилась усмешка. Теперь ей стал понятен тот азарт, с которым близнецы Уизли проворачивали свои «тёмные делишки». Есть что-то тревожно-томительное в этом — своего рода предвкушение, и всегда придерживавшейся правил старосте данные ощущения неожиданно пришлись по душе.

В следующие дни Гермиона с помощью захваченных из Выручай-комнаты книг искала способ, чтобы незаметно оповещать всех членов Отряда Дамблдора о дате собрания. Забросив даже вязание, из-за которого все домовые эльфы, кроме Добби, отказывались появляться в башне Гриффиндора, где их против воли ожидала свобода, староста вечерами сидела в Общей гостиной, листая тот или иной фолиант в поисках нужного заклинания. Временами она замечала близнецов Уизли, корпевших над очередной своей придумкой, но делавших это тихо и, в общем-то, не привлекая к себе внимания. Зачастую братья перебирались ближе к Анджелине, уже не сторонившейся их, и тогда Гермионе удавалось расслышать их обсуждения тактик для предстоящих тренировок. По неизвестной причине эти посиделки раздражали девушку, но она упорно не желала уделять тому большое внимание, полагая, что это не её дело.

Благодаря этому ей удалось сосредоточиться на разработке способа оповещения, для которого она избрала Протеевы чары. Это был очень сложный вид магии — заклинание, способное объединить в одну систему несколько различных предметов. Идеальный способ, если не считать того, что крайне трудный. Не одну ночь Гермиона провела, едва ли не засыпая над книгами, но в конечном итоге ей удалось навести чары на монеты, заблаговременно трансфигурированные из обычных пуговиц.

Члены ОД были немало удивлены и не удержались от вопросов после объяснения действия талисманов.

— Ты что, сумела освоить Протеевы чары? Правда? — спросил Терри Бут, ученик с факультета Когтевран, вместе с которым Гермиона посещала занятия по древним рунам. — Это же уровень Ж.А.Б.А! — воскликнул юноша в ответ на неуверенный кивок старосты.

— Заклинание было действительно очень сложным, — призналась Гермиона, смущённая пристальным вниманием окружающих. В глубине души она очень гордилась тем, что ей удалось столь сложное магическое преобразование, но задирать нос по этому поводу она вовсе не намеревалась.