Командир долго думал, и хотел даже решиться на рискованный шаг, - продвигаться средь белого дня. Конечно, так их куда проще было заметить, но и они имели больше шансов первыми разглядеть засаду... Уже после пятнадцатиминутного перехода выяснилось, что это не удастся - в небе появился сначала еще один самолет, на этот раз биплан-разведчик, низко и медленно пролетевший над самой тропой, а потом, - пятнистый, плоский, как клинок, баллон, сравнительно небольшой патрульный аппарат, буквально зависший над ними. Он оставался в поле видимости целых два часа, нарезая широкие круги и загогулины и назойливо стрекоча парой не шибко-то мощных моторов, временами отключая их, переходя в дрейф, временами запуская вновь, громко хлопая пневматическими пускателями. Разумеется, никто из группы тогда даже не шевельнулся, но Командир отчетливо ощущал каждый раз, когда наблюдатель просматривал именно тот пяточек, где распластавшись, попрятались они...

Когда баллон улетел, Командиру оставалось лишь отдать приказ располагаться на отдых. Он выставил двойной дозор, всех наблюдателей снабдил биноклями и сигнальными шнурами для связи друг с другом и с дежурными... Но и сам за весь день так и не сомкнул глаз, осознавая, что в случае тревоги все будет завесить лично от него.

Ночью они прошли немногим больше десяти миль. Посты наблюдения противник разбросал широко, но продуманно, так что они эффективно взаимно дополняли друг друга. Командир направлял ребят там, где пройти-то вроде было и нельзя, постоянно используя альпинистское снаряжение, и ни одна запущенная ракета не нарушила ночного спокойствия, никто не начал беспорядочно палить в темноту, не рванули управляемые фугасы... В ту ночь они не разу не останавливались, - цель была близка, и хотелось как можно скорее справиться с неизвестностью...

К ущелью вышли еще затемно, и спокойно устроились на отдых в полу миле от наблюдательного пункта нордлингов, - подготовленного на совесть, со всех сторон закрытого от взора. Обнаружить его удалось только Молчуну, по глупости наблюдателей, допустивших непростительную ошибку, - с горушки явственно потянуло крепким табачком, а позже Командир не без труда разглядел и пару невысоких бойцов, припавших к внушительным стереотрубам. И солдаты и трубы были плотно обмотаны серо-рыжей ветошью, которая полностью размывала их силуэты, и разглядеть их можно было лишь в моменты, когда они поворачивали объективы из стороны в сторону... Гномы. Да что тут происходит-то? С одной стороны, - никто не прочесывает местность, и наблюдателей маловато для серьезных засад, - а с другой, их хватало для детального наблюдения за местностью в светлое время суток. Не стыкуется как-то... Может, все еще учения? Больше похоже, если честно. Командиру случалось несколько раз участвовать в настоящих облавах, - и в роли загонщика, и в роли жертвы. Там все напряженнее, и "загонщик" обычно не стесняется в средствах, - а тут такое ощущение, что "жертву" рассчитывают в лучшем случае разглядеть. Как натуралисты-фотоохотники. К тому же, - натуралисты заскучавшие...

С трудом дождавшись темноты, Командир повел группу в ущелье. Миновав завалы и сигнальные мины, поставленные явно не членами предыдущих групп. С другой стороны, имелись все условленные знаки, говорящие о том, что головные отряды достигли цели... Возле входа в пещеру Командира ждало два сюрприза, - хитро заложенная сигнальная мина с брошенными на все стороны света растяжками, старательно спрятанными между камней, и сидящий на посту Геннеорг.

Тот, естественно, не спал, и при их приближении чуть слышно свистнул через плотно сжатые губы. Человек обычный и не расслышал бы этот свист, распространявшийся почти на уровне инфразвука, но Командир слышал исключительно, на него и был рассчитан сигнал...

Или на орка.

Геннеорг, убедившись, что перед ним свои, осторожно спустился с камня, к которому буквально прирос, и кивком приветствовал Командира, по причине важности момента идущего в головном дозоре.

– Как добрались, брат?
– прошептал он, обнимая могучими лапищами плечи Командира, от чего тот с трудом сдержал стон. Руки урукхая казались отлитыми из стали...

– Потерял двух, - прошептал Командир в ответ, - Идиотский случай, оба раза. Готов ответить. Спасибо.

– Ответишь, не волнуйся, - заверил его орк, глядя на появляющихся из темноты бойцов Командира, - Тут уже и так настоящий аврал.

– Что случилось? Я едва прошел через кордоны нордлингов...
– Командир машинально оглянулся назад, где остался наблюдательный пункт противника.

– Потом, - отмахнулся Геннеорг, и жестом пригласил Командира в пещеру.

Они проследовали через сложную систему тоннелей, с множеством замаскированных ответвлений и лазеек. Командир отлично знал этот путь, - по схемам в атласе, но все равно поражался, как легко орк ориентируется на нем. Геннеорг тоже был тут первый раз, - на поверхность в дежурство он подымался другим путем. Если бы его обнаружили, слежка мало что дала бы...

Наконец, Геннеорг отвалил тяжелый валун, открыв проход, и они спустились по трухлявой, но ещё прочной, лестнице, в узкий длинный штрек, тянущийся как аппендикс, на добрые полторы сотни ярдов с небольшим уклоном вниз. Командир едва успел остановить ползущего следом Молчуна, - прямо под лестницей на ровном каменном полу спали ребята в серых форменках, такие же, как и те, кого он привел собой...

Кто лежал на ящиках, кто просто подстелив на камень плащ, вповалку, тесно прижавшись друг к другу. Они были совершенно неподвижны, и только их дыхание, - у кого ровное, здоровое, у кого уже охрипшее, сбивчивое, - выдавало, что они живы.

Их было, с небольшим, пять десятков.

Еще на полу высились груды добра - разработанные учеными головами специальные, легкие, прочные и непромокаемые упаковки, контейнеры и пакеты для боеприпасов, оружия, продовольствия и медикаментов.

И взрывчатки. Её тут хватало, чтобы спустить в тартарары половину Мглистого...

– Группа! На отдых, - бросил Командир своим ребятам, молча ожидавшим приказа, - Распределить груз. Проверить оружие. Свет зажигать ненадолго. Молчун, - за старшего...