Зимняя куртка и сапоги годятся только, чтобы короткими перебежками добраться до школы. Ледовый городок сегодня отменяется. Да и вряд ли там будет так же весело, как вчера.

Я бросил взгляд на будильник. Маленькая стрелка почти доползла до десяти. Я поплелся к стенному шкафу, выудил старый тренировочный костюм и начал одеваться. Мои соседи по комнате уже ушли на завтрак, и мне тоже стоит поторопиться, если не хочу опять его пропустить. Честно говоря, именно этого больше всего хотелось. Не знаю точно, когда это началось. В какой-то момент я почувствовал, что мне не нравится обычная человеческая еда. В детстве, помнится, я уплетал за обе щеки. Но чем старше становился, тем реже мне хотелось есть. В обычном понимании этого слова.

Наверное, когда я окончательно повзрослею, необходимость в человеческой пище пропадет совсем. Ну к тому-то времени я уже покину детский дом, и мне не придется больше притворяться человеком.

Но пока этот день не настал, я заставляю себя проглотить еще немного тошнотворного варева на завтрак.

Я умылся, почистил зубы и уже собирался выходить, когда услышал знакомое:

– Привет. А ты сегодня опять выглядишь как-то по-другому.

Как же я забыл про зеркало над умывальником! Завесить его, что ли?

– Привет, - я сделал вид, что не удивился ее появлению.
– А ты совсем не меняешься, всегда одинаковая.

– Да, точно. Здесь я никак не могу измениться. И мне уже порядком надоело домашнее платье, - она потянула кончики подола в стороны и оглядела себя.
– Если бы знала, оделась бы посимпатичнее, - она улыбнулась и тут же отчего-то смутилась.
– А у тебя глаза сегодня зеленые. А вчера были серые...

– Здесь, наверно, освещение такое, - я отвел взгляд в сторону. Лучше бы мы еще поговорили о платье.

– Ты опять запираешься?
– она подошла ближе и уставилась на меня.
– С самого начала ты избегаешь разговоров о себе и постоянно врешь. Какого цвета у тебя глаза?

– Зеленого. Ты же сама сказала.

– Неправда! Отвечай, какого цвета у тебя глаза?

Я почувствовал усталость. Надоело оправдываться, скрываться, хитрить... А в самом деле, какого цвета у меня глаза?

– Я не знаю, - бросил я ей в лицо.
– А какого цвета ты хочешь, чтобы они были?

– Что это значит?

– Отвечай и увидишь!
– я подошел вплотную к зеркалу, словно желая вызвать ее на поединок.

– Мне нравятся синие, - растерянно ответила Надя.

Я сделал над собой усилие. Обычно я интуитивно знал, какой эффект нужен. Тело откликалось само. Но тут все было сложнее. Надя была в отражении, и я ее не чувствовал. Поэтому пришлось фантазировать. Я представил себе ярчайший ультрамарин и плеснул его в радужку глаза. Добавил темно-синие, переходящие в черный, прожилки, лучиками разбегающиеся от зрачка, и такую же темно-синюю каёмку радужки. А еще сделал так, чтобы глаза казались влажными, а белки чуть прозрачными. Я не знал, получилось ли то, что ожидала Надя, но эффект был сильным. Она ошарашенно смотрела на меня.

– Как ты это делаешь?

– Легко, - соврал я.
– Так же, как ты появляешься в отражении.

– Но как это возможно?

– Это ты у меня спрашиваешь?

– Тут совсем другое!

– А, ну да, путешествовать по зеркальным отражениям, пока твое тело лежит в коме - это нормально.

– Как бы я хотела уметь менять свою внешность! Ты можешь стать самым красивым человеком на земле, если захочешь.

– Я бы предпочел быть обычным человеком.

– И ты можешь превратиться в кого угодно?

– Нет, конечно. У всего есть пределы. Ну и потом, это непросто.

– Тебе больно, когда ты меняешься?

– Немного... Нужна энергия... Все непросто.

– Энергия? Это как? Ты должен хорошо питаться, чтобы получалось менять внешность, как ты хочешь?

– В общем, да. Но все не так, как ты думаешь.

Этот разговор давно пора прекратить. Я еще ни с кем не был настолько откровенным.

– Ты задаешь слишком много вопросов. И вообще, я на завтрак опаздываю.

– Да, извини. Я не хотела тебя задерживать. Увидимся позже, - ее глаза светились от восторга.
– Но это так здорово!

– Ага, - буркнул я и выскользнул в коридор.

Вернувшись после завтрака, я думал застать Надю на том же месте, но в отражении никого не было. Я тихо позвал ее, но ничего не услышал в ответ. "Тем лучше", - сказал я себе, а на душе отчего-то стало тоскливо. Шаркая тапочками, я поплелся в общий холл к телевизору, вокруг которого сидели несколько таких же горемык, как и я.

Она не появлялась третий день, и я не находил себе места. "Увидимся позже" - это когда? Насколько позже? Я ведь понятия не имею, что с ней происходит по ту сторону зеркала.