Как оказалось, это была заправка Эда Пелетье. И, едва увидев его наглую рожу, Дэрил понял – сейчас он будет молить всех богов за один неверный шаг, вздох, слово этого урода. Пусть даст только повод. Ведь кулаки так и чешутся…

========== Часть 18 ==========

Первым порывом Кэрол при виде Мэри было желание выставить ее за дверь. Но эта нахалка уже вошла в дом, причем чувствовала она себя явно хозяйкой положения, лениво оглядываясь, осматривая саму хозяйку в домашнем костюме и хмыкая.

– Чем обязана?
– сухо поинтересовалась Кэрол, сложив руки на груди и ощутив себя распоследней замухрышкой на фоне расфуфыренной Мэри в яркой одежде, с вызывающим макияжем, тщательно уложенными волосами и на каблуках.

Ко всему этому можно было добавить искусно подобранные аксессуары, дополняющие образ, и темно-красный маникюр на длинных, заостренных к концам, ногтях.

– Да так… мимо проходила, дай, думаю, зайду. Посмотрю на тебя, ту, которая готова довольствоваться огрызками с чужого стола.

– Налюбовалась?
– приподняла бровь Кэрол, не снисходя до пояснений, что огрызки здесь получает именно Мэри, причем всю жизнь, как проститутка.

– По крайней мере, поняла, почему ты так бегаешь за ним. И почему он с тобой точно никогда не останется, - с наигранной улыбкой протянула Мэри и, не дождавшись ответа, спросила: - Неужели тебе неинтересно знать: почему?

– Нисколько.

– Гордая, да? Учти, дорогуша, гордые никогда ничего не получают. А если вдруг получат, то не могут удержать. Хотя кому я это говорю. Ты, я смотрю, все одна да одна, в твои-то годы, ай-яй-яй.

– А ты, я смотрю, замужем и блещешь юностью, - все-таки не сдержалась Кэрол и тут же мысленно укорила себя за это.

– Надо же, мы и коготки выпускать умеем! Слабовато, конечно, но все приходит с опытом, - казалось, была довольна отповедью Мэри, только и добивавшаяся от хозяйки дома хоть каких-нибудь эмоций.
– Жаль только, что к тому времени, когда ты наберешься опыта, не будешь котироваться уже ни у кого… Так вот, вернемся к нашим баранам, то есть, к Дэрилу. Ты, конечно, просто жаждешь знать, почему у тебя нет ни малейших шансов, вот только гордость спросить не позволяет, да, дорогуша?

– Тебе, кажется, пора уже.

– У меня есть еще несколько минут, ты за меня не волнуйся. И не бойся: я-то сейчас уйду, а ты так и останешься одна с глупыми надеждами покорить сердце реднека вот этим вот, - гостья кивнула на видавший виды домашний костюм Кэрол серого цвета.
– Нет, конечно, и на такое любители находятся. Поклонники натурализма, любители скромниц, фанаты серости. Но поверь, Диксоны к таким эстетам точно не относятся. Как и большинство мужчин. Они, как сороки, ведутся на все, что ярче блестит. Больше макияжа, меньше одежды, к черту гордость и скромность – и у твоих ног практически любой. Кроме разве что особенно занудных семьянинов, к которым нужен более сложный подход. А знаешь, почему я так свободно тебе раскрываю свои секреты, дорогуша? Нет, даже не потому, что для всех нормальных женщин это секретом не является. А потому что такая, как ты, так и будет считать подобное ниже своего достоинства и никогда не решится что-то сделать с собой, чтобы затащить, наконец, в постель того, кого так сильно хочется… А ведь он хорош, да? И как только до сих пор к рукам не прибран? Чистая удача!

– Выговорилась?
– криво улыбнулась Кэрол и решительно подошла к двери, распахивая ее настежь.

Хмыкнув, Мэри, окинув ее напоследок еще одним пренебрежительным и притворно-сочувствующим взглядом, выплыла из дома, правда, все-таки слегка потеряла свою невозмутимость и вздрогнула, когда дверь за ее спиной с грохотом захлопнулась. Кэрол не отказала себе в удовольствии подлететь к окну, чтобы полюбоваться этим зрелищем.

Правда радость ее длилась недолго, и сколько бы она не пыталась отвлекаться работой, занимающей больше руки, чем мозги, слова Мэри заставили ее задуматься. И значительно подточили ее и без того убитую Эдом за все годы семейной жизни самооценку. Бросив, в конце концов, рукоделие, Кэрол подошла к зеркалу, задумчиво глядя на свое отражение и пытаясь трезво оценить, может ли что-то из этого привлечь Дэрила.

Волосы довольно короткие, хотя, конечно, не такие, как были после ее развода с Эдом. Да и седину она теперь закрашивала. Но ведь мужчины обычно любят пышные локоны, как у Мэри или Андреа, к примеру. Нос неаккуратный, губы тонковаты, уши велики, морщинки заметны, грудь могла бы быть больше, талия – тоньше, а бедра – не такими тяжелыми. Да уж, красавица. Такое действительно нужно скрывать каким-то чрезвычайно ярким и искусным макияжем и правильной одеждой.

Такое, конечно, было у Кэрол, которая после развода с мужем в первый месяц накупила кучу одежды, так и валяющейся до сих пор в шкафу. Потому что такое она надеть никогда бы не решилась. Слишком яркие цвета, неприемлемо короткие юбки и обтягивающие брюки, чересчур глубокие декольте…

Покопавшись в ворохе цветастой ткани, Кэрол провела остаток вечера на женских сайтах, пытаясь решить, что ей можно сделать со своей внешностью, и отправилась спать в отвратительном настроении, справедливо решив, что утро вечера мудреней.

И оно оказалось уж точно гораздо приятней. Хотя бы тем, что Дэрил сам написал ей сообщение. «Уехал за материалами. С Граймсом говорил. Он по уши в твою Андреа, пусть не парится. Буду вечером». Улыбнувшись от радости за подругу и понадеявшись, что Дэрил ничего не перепутал, и Рик, в самом деле, влюблен в Андреа, а еще лучше не просто влюблен, но и готов к решительным действиям, Кэрол быстро набрала ответ. «Спасибо, пупсик! Не могу дождаться вечера! Но где же мой поцелуй?!»