'Успокоился?' - через какое-то неопределенное время, снова услышал он все тот же голос.

'Да' - коротко ответил парень.

'Тогда слушай меня и не перебивай. Готов?'

'Наверное' - еще один короткий ответ.

'Сейчас я попробую ответить на большинство вопросов, что роятся в твоей голове. Но предупреждаю сразу, мне очень тяжело связываться с твоим сознанием. Подожди - словно почувствовав, что Матвей готов снова взорваться, предупредил голос - Не спеши. Если выслушаешь, то многое поймешь. Что ты помнишь?'.

'В смысле?'.

'В прямом. Ты помнишь свою прошлую жизнь?'

Голос замолчал, словно давая парню время покопаться в своей памяти.

***

Голова стоящего на коленях мужчины дернулась, а потом медленно стала подниматься от груди, на которой она безвольно лежала до этого момента.

– Интересно - шепеляво прошептали разбитые губы, с запекшейся на них кровью - Меня грохнули или я все же живой? Если грохнули, то почему мне так хреново? Меня, что танк переехал? Ох, ё!
– болезненно скрежетнув зубами, поморщился мужчина, попутно осознав, что их число уменьшилось. На какое количество - пока не понятно, но попытавшись облизать губы, понял, что передних верхних точно нет.

Нет, на рай старший лейтенант Хантов особо-то и не рассчитывал.

'Какой может быть рай, когда у меня такой послужной список, что увидев, его апостол Петр закрыл бы на время врата. Повесил на них табличку 'Перерыв 15 минут' и взяв меня под белы рученьки, лично бы сопроводил к своим оппонентам, которые обитают совсем не на небесах, передав из рук в руки - думал он - Но ведь после смерти вроде как душа должна страдать. Наверное'.

Не силен был в теологии молодой офицер, хотя и искренне верил в то, что за нами присматривают сверху. Но, несмотря на это, в храмы ходил редко, придерживаясь правила: 'Храм должен быть из ребер'.

'Но у меня-то тело болит, каждая его клеточка. Меня что, через мясорубку пропустили? И почему я стою на коленях, а мои руки, обхватив столб за спиной, скованы наручниками?' - снова подумал мужчина.

К горлу подкатила тошнота, и он согнулся, чтобы исторгнуть из желудка его содержимое. Вот только содержимого, кроме желчи, никакого не было.

– Видимо выблевал все давно - глубоко задышав после спазма, вновь забормотал привязанный к столбу мужчина и стал крутить по сторонам головой.

Хотя, что он мог увидеть, когда его лицо разнесло так, будто он с дури, ради интереса или на спор сунул его в пчелиный улей и держал его там до тех пор, пока сами пчелы не вытолкали его наружу, попутно нашпиговав своими жалами, чтобы, как говорится, неповадно было.

– Чем это воняет так?
– поморщился он - это же... креозот? Не понял, я что, на складе шпал?

Мужчина, застонав от нестерпимой боли, перенес вес на правое колено и после довольно продолжительной возни, сопровождаемой комментариями на 'великом и могучем', смог, наконец, поставить левую ногу на ступню.

– Хрен вам всем, мы еще побадаемся - тяжело, но с чувством хорошо выполненной работы, произнес мужчина - О, поза, как на выпуске, когда со знаменем прощались. Правда руки там нам не вязали к столбу и морд на прощание не били. Потом, после банкета, когда отзвучали напутствия генералов и родственников, и было выпито маленькое море спиртного - было дело. Помню. Но мундира мы не позорили - ушли подальше, в место потемнее и по-мужски поговорили. А потом, переодевшись и сказав: 'Мы требуем продолжения банкета', в обнимку отправились искать приключений на тот орган, что находится примерно посередине тела каждого человека, если смотреть на него со спины. И ведь нашли.

Наклонив голову, мужчина стал тереть о колено глаз, надеясь, что он не открывается только потому, что ему не дает это сделать запекшаяся на нем кровь, склеившая ресницы подобно хорошему клею. Его надежды оправдались. Пусть и с трудом, но сквозь узкую щелочку он все равно смог рассмотреть вдали светлое пятно окошка в виде мышиной норки, как ее рисуют в мультфильмах, и блеск бегущих от его ног рельс.

– Поздравляю Матвей Владимирович, вас все же достали.
– грустно произнес мужчина, но вместо того, чтобы биться в истерике, звать на помощь или пытаться освободиться, вдруг запел:

Снова новый начинается день

Снова утро прожектором бьет из окна

– Нет Матюха - прервался он и на всякий случай еще раз подвигал руками за спиной. Чуда не случилось, наручники были прибиты к столбу скобой - для тебя это не новый день, а последний. Вот уроды ненормальные. Больные отморозки. Нет, чтобы помазать лоб зеленкой и досвидос. Как же, надо что-то оригинальное придумать. Притащить в этот тоннель, столб вкопать или вбить, меня к нему приковать. О, - прислушался Матвей - вот и поезд. Какой-нибудь магистральный локомотив 2ТЭ116 и сейчас мне в глаза будет не утро прожектором бить, а этот самый прожектор.