Шрифт:
– Я точно не помешала вам?
– снова переспросила Лори, вероятно, не зная, как начать разговор и как объяснить, почему или зачем она вдруг явилась.
– Точно не помешала. Даже наоборот. Эд дома по вечерам почти никогда не бывает, так что мы одни развлекаем себя как можем. Только я думала, ты сегодняшний вечер сама захочешь провести… с мужем, - осторожно произнесла Кэрол.
– Я не могу… Кэрол, не могу, - зажмурилась подруга, судорожно вздыхая.
– Я вижу его, и вместе с радостью от того, что он жив и рядом, я чувствую свою вину. И я не понимаю, как теперь… Как мы теперь будем?
– Ты не должна так сильно винить себя, все случилось так, как случилось, прошлого не изменить. Ты считала мужа погибшим. Но решить, с кем ты хочешь быть, нужно быстро. Если, конечно, у тебя есть возможность решать?
– Этот вопрос даже не стоит, - нахмурилась Лори.
– У меня есть муж. Я с ним. Это безусловно. Шейн… я не понимаю, как он мог?! Это ведь он сказал мне, что Рик мертв. Понимаешь? Он бросил его там, пришел ко мне и сказал, что мой муж мертв. И он был бы мертв, просто чудом спасся…
– А что он теперь говорит?
– Ничего не говорит. Попытался что-то… Я не хочу его слушать! Не могу. Ушел жить в участок, там есть все нужное. Рик, конечно, не хотел отпускать, приглашал остаться. Он же ничего не знает. Благодарил его, что он жил рядом и обеспечивал нашу безопасность. А я стояла… как дура!
– Ты же готова к тому, что рано или поздно он узнает?
– поинтересовалась Кэрол, которая единственная в их группе точно знала об отношениях Лори с Шейном, остальные лишь догадывались.
Она и сама узнала случайно, просто застукав их однажды целующимися в лесу. Они тоже ее заметили, но ничего не сказали, как и Кэрол, которая считала, что это их личное дело. Болтать где угодно об отношениях других людей она бы не стала ни за что, хотя бы потому, что не раз и не два в своей жизни буквально на своей шкуре ощущала последствия такой вот болтовни случайных свидетелей, которым потом хотелось обсудить увиденное с кем-то. И пусть тогда в их связи ничего предосудительного не было, кроме того, что уж слишком веселой вдовой оказалась Лори, молчание Кэрол пошло всем на пользу.
– Думаешь?
– побледнела еще больше Лори, комкая в пальцах ткань своей кофты.
– Я не скажу, Лори, - выдохнула Кэрол торопливо, склоняясь к подруге и сжимая ее ледяные ладони в своих.
– Остальные могут только догадываться. Никто ничего наверняка не знает. Но болтать люди станут. А уж поверит твой муж их словам или нет – тебе лучше знать. А может быть, вообще проще признаться самой? Твой муж хороший человек? Он поймет?
– Да. Да, он хороший человек, - уверенно кивнула Лори, заставляя Кэрол задуматься о том, что вот Эда хорошим человеком назвать у нее язык бы не повернулся.
– Но нет, я не скажу. Нет, я не готова. Ему лучше не знать. Это слишком… Я не знаю. Мне уже пора возвращаться, я сказала, что на минутку, за солью. Смешно даже.
– Лори, все будет хорошо. Вы все живы, вы здоровы, вы вместе и в безопасности. Это самое главное сейчас, понимаешь? Важней всего. А все остальные проблемы вы решите. Так или иначе, скоро или не очень, но решите. Тем более что ты определилась насчет того, что остаешься с мужем, а Шейн сам ушел. Все наладится.
– Спасибо, - улыбнулась подруга, поднимаясь.
– Ты права. Самое главное, что мы живы и вместе. Не нам с тобой, сохранившим семьи, сейчас жаловаться. Стоит только подумать о тех, кто потерял жен, мужей, детей… Еще вчера я относилась к ним, а сегодня… Боже, Кэрол, я все еще не верю. Кажется, сейчас вернусь в дом, а там Карл и… Шейн смотрят на меня удивленно…
Прощаясь с Лори и закрывая дверь, Кэрол никак не могла отделаться от ощущения, что, возможно, она и хотела бы прийти и увидеть там только сына и Шейна. Нет, конечно. Какая глупость! Подруга искренне рада возвращению мужа, она его любит, и ей даже в голову не пришло, что она могла бы остаться с Шейном. Не стоит переносить на нее свои мысли. Ведь сама Кэрол вряд ли бы обрадовалась воскрешению Эда, узнай она о его смерти. Это было страшно, это было стыдно, это было грехом, но она не могла ничего собой поделать. А может быть, виноват в этом был и он?
***
Спустя три дня ничего уже не напоминало о холодном и дождливом начале осени: солнце грело, как летом, и дети довольно смеялись, высыпав из дверей школы на улицу. Кэрол задержалась на крыльце, дожидаясь, пока здание покинут последние ученики, вместе с которыми училась и она сама, каждый день узнавая что-то новое.
Она с улыбкой наблюдала за тем, как София прощается со своими новыми друзьями. Хотя самым лучшим другом дочки по-прежнему оставался Карл, что в последние дни приносило ей немало огорчений. Ведь Карл, не без влияния отца, крепко подружился с Дуэйном, иногда заявляя, что девчачьи развлечения ему не интересны. Но уже через пару часов дети снова общались вместе, быстро забывая, как наносимые ими, так и нанесенные им, обиды. Почему-то с годами умение так быстро прощать и забывать чужие проступки проходит. Зато некоторые очень хорошо овладевают искусством не понимать своей вины.