Таким образом, волна недовольных пациентов направилась к консультанту Василию за помощью. Так два проходимца заочно столкнулись. Юрист использовал свои методы выведения на чистую воду. Он настоятельно рекомендовал своим «недолеченным» клиентам затребовать у психолога документы, на основании которых он ведёт практику. Пригрозить налоговой, что вообще считается самым действенным оружием даже для самых отъявленных злодеев.

Надо отдать должное нашим героям, что в запале конкуренции все их умственные способности настолько обострились, что даже поверхностный уровень их знаний в примеренных профессиях не помешал им в конце концов успешно вывести на чистую воду друг друга.

Увы, концовка этого сражения была печальной для обоих, ибо оружие в неумелых руках убивает в первую очередь его обладателя. Посему дело обернулось так. «Психолог» настолько закопался в себе и своих манипуляцих с людьми, пытаясь понять природу всех этих качеств и уловок, что сам сильно душевно заболел и угодил в лечебницу, где им уже занялись настоящие профессионалы. А «юрист» Василий научил на свою голову клиентов, как проверять мошенников. В итоге они, настроенные усилиями психолога весьма решительно, к нему же и вернулись с его списком запросов и угрозами. Объединившись, обиженные клиенты подали иск против Василия с требованием вернуть оплаченные ему деньги и ещё компенсировать нанесённые им материальный и моральный ущербы. К делу подключилась налоговая с обвинением в пособничестве в уклонении от уплаты налогов в особо крупном размере, и в итоге Василий сам сдался в тюрьму, дабы избежать всё возрастающих аппетитов кредиторов.

Так и закончили: псевдопсихолог – в лечебнице, псевдоюрист – в местах не столь отдалённых. Оружие, которым они так и не овладели, погубило их.

Ирина Каденская

Дурочка

– Никогда не смей называть свою сестру этим словом! Ты поняла меня, Дарья?

В голосе мамы появились жёсткие нотки. Да и то, что она называла её сейчас не как обычно, Дашулей или Дашунчиком, а Дарьей, тоже не сулило ничего хорошего.

Даша втянула голову в плечи и шмыгнула носом.

– Ма-ам, – протянула она жалобно, – Гелька всегда первая начинает.

– Ну, ты же уже большая, Даша, – мама присела рядом на корточки, и её глаза оказались вровень с глазами дочки. – Тебе уже шесть лет, должна понимать.

– А Гельке девять! – с обидой в голосе выкрикнула Даша. – Она ещё больше.

Мамины брови нахмурились, она взяла дочь за руку.

– Во-первых, не называй её Гелькой. Она Геля или Ангелина. А во-вторых, Геля у нас особенная. Ты же сама это знаешь. Почему я должна объяснять тебе это, Дарья? Объяснять, что ты должна быть добрее к родной сестре?

Мамин голос дрогнул. Даша опять всхлипнула и провела пальцем по белой крупной горошине на своём синем платье.

– Ма-ам, – протянула она. – Прости, я больше не буду Гельку... Гелю так звать.

– Ну, хорошо, – устало вздохнула мать, поднимаясь. – Будь добрее, Дашенька. Я очень тебя прошу.

– Хорошо, мамочка, – кивнула головой Даша и, соскользнув с табуретки, подбежала к маме, уткнувшись носом в её джинсы.

Мама провела рукой по её белокурым волосам, и опять вздохнула.

Даша уже знала, что обычно после таких разговоров мама уходила на кухню и плотно закрывала за собой дверь. Затем иногда был слышен звук открываемой форточки, и вслед за этим можно было уловить слабый сигаретный дым.

А иногда, что бывало чаще, доносились отдельные фразы, когда мама говорила по телефону.

Вот и в этот раз мама провела рукой по Дашиным локонам, и скрылась в кухне. Девочка подождала, пока закроется дверь, и вышла в коридор. Да, мама опять с кем-то разговаривала, доносились отдельные фразы.

Даша знала, что мама разговаривает с подругой.

– Да, я всё понимаю, да…

– Дашка меня очень огорчает. Да ревнует… ревнует она, конечно…

Услышав своё имя, Даша вплотную подошла к закрытой двери, прислушиваясь.

– А что мне делать, Надя? – мама вдруг повысила голос, и вопрос прозвучал громко и отчётливо. – Что? Да не в финансах дело, сама понимаешь… Алименты он присылает, да… Морально трудно. Ещё и Дашка бунтует. Представляешь, услышала сегодня, как она называет Гелю… нахваталась, наверное, от детей во дворе. Но от этого-то не легче. Да... сил уже просто нет, – мама опять устало вздохнула. – Да, Наденька, да, я всё понимаю. Но делать-то что?

* * *

– Дебилка и сестра дебилки! Дебилка и сестра дебилки!

Звонкий голос Костика разносился, казалось, на весь двор.

– Замолчи! – крикнула Даша, поднимаясь с лавки, на которой она сидела вместе со старшей сестрой.

Геле недавно исполнилось девять. Но выглядела она младше своих лет, хотя и была крупнее и полнее Даши.

Такие же светлые волосы, пухлые щеки.

Но, наверное, всё дело было в её глазах – больших, светлых и... смотрящих, как будто куда-то вглубь, внутрь себя. Геля как будто смотрела... и не видела того, что происходит вокруг.