В общем, я погналась за паучком, пытаясь его схватить. Он был очень юркий, и никак не хотел даваться в руки. Тогда я очень разозлилась и чуть не стукнула по стене кулаком, но сдержалась ( иначе от паучка и мокрого места не осталось бы).

А потом я совсем про него забыла, потому что внезапно услышала за спиной очень странный звук - не то шелест, не то скрежет...

Я обернулась - и увидела мою бронтозябру, радостно скачущую по полу.

– ААААААА!
– заверещала я.

Я вопила что есть мочи, пока на мои завывания не прибежала Ирмис. Бронтозябра к тому времени уже успела растаять в воздухе.

– Что ты орешь?
– рявкнула надзирательница.

– Чудовище! Аааа!...
– я опять зашлась диким, истошным воплем.

– Замолчи сейчас же!
– Ирмис тщетно пыталась перекричать меня.

– Но оно тут было, - возразила я, перестав реветь.

– Не выдумывай. Отправляйся к остальным, - надзирательница схватила меня за руку и потащила в комнату.

На тот случай она внимания не обратила - очевидно, списала все на детскую боязнь темноты. Но я точно знала, что видела.

И у меня было только два варианта - либо я и впрямь владею каким-то даром, либо я просто сошла с ума. Увы, второй вариант казался более вероятным...

– Ты чего орала, будто тебя резали?
– навстречу мне выбежала Лара.
– Даже здесь слышно было!

– Да так, - буркнула я.

Даже близкой подруге я не решилась рассказать о том, что произошло. Кому ж приятно признаваться в том, что ты свихнулась?

***

Следующий день начался на удивление тихо. Мы сидели в комнате, как мышки, и даже нос боялись высунуть наружу. Наши тюремщики сегодня тоже решили оставить нас в покое.

Мора заболела. Вообще-то, она была довольно хрупкой девушкой, и постоянно подхватывала то простуду, то еще что-нибудь.

Но сегодня было что-то особенное ...

Уже с утра Море стало плохо. Ее вырвало. Потом у нее поднялась температура, и девушка без чувств свалилась на пол.

Решив, что это может быть что-то заразное, Ирмис распорядилась, чтобы Мору перевели в другую комнату, и приставила к ней служанку, которая кое-что понимала в целительстве. Служанка не отходила от Моры ни на шаг, но лучше девушке не становилось.

Я сидела в углу, царапала на стене какую-то рожицу ( если честно, пыталась ее оживить). И думала про Мору.

Я не особенно дружила с ней. Нет, мы не враждовали. Просто Мора была очень замкнутой и никогда не делилась с другими Служительницами своими мыслями, эмоциями и переживаниями.

А еще она была очень странной девушкой. Я заметила, что синяков и ссадин на коже у нее было больше всех - хотя не видела, чтобы ее когда-нибудь наказывали. Если честно, и наказывать-то ее было не за что -Мора была очень тихой девушкой и держалась в стороне от всяких историй и сомнительных приключений ( не то что мы с Ларой). Но тем не менее, синяки у нее появлялись регулярно.

А еще я заметила, что она часто плачет по ночам.

В общем, я сочувствовала Море - хотя толком и не знала ее.

Но сидеть в углу моей деятельной натуре скоро надоело. Я вылезла оттуда, взобралась на стол, на котором мы обычно занимались рукоделием и, болтая ногами, попыталась в последний раз разобраться с тем странным случаем, который произошел со мной в чулане.

Ну что ж... Если у меня и в этот раз ничего не получится - значит я точно сошла с ума.

И вы не поверите! У меня получилось.

Сначала меня охватило очень странное ощущение. Это было немного похоже на тревогу, или какое-то волнение, или на то чувство, когда тебе резко становится дурно: в глазах плавают рябые мушки, стены кружатся и земля уходит куда-то вниз...

А потом, когда все постепенно стало утихать, я заметила стакан с водой, стоявший возле меня на столе. Теперь этот стакан медленно, но верно отодвигался от меня к краю стола.

Поймать сосуд я не успела - он упал и с легким звоном разлетелся на куски.