День довольно скучный. Мы, Служительницы, сидим в светлом просторном зале и выслушиваем нескончаемый монолог Ирмис. Кажется, меня уже подташнивает от ее противного голоса. Так что скудный обед мне явно в прок не пошел.
– Вы должны... вы не должны...вашей обязанностью является... вам поручено также... И так - каждый день. После обеда. Целая неделя прошла с тех пор, как я очутилась в убежище Служительниц Черного Единорога; правда, чем мы ему по сути служим, я пока не уяснила. Вот Мора провела здесь семь лет, а толку? Похоже, мы здесь просто живем. В невероятной скуке и тоске. Хорошо тем, кто умеет рукодельничать, - но нельзя же вечно вышивать? Кроме того, вышивать одеяния и постельное белье этому ненормальному, - сиречь Чародею, - у меня охоты как-то нет. Рисовать здесь нечем и не на чем. Придумать что-либо иное тоже не получается: единственное, о чем я размышляю часами, так это о побеге. Мне очень не нравится Белая Гавань, и я постоянно строю планы, как отсюда сбежать. Но одно обстоятельство все же радует мое сердце - у меня появилась подруга. Ее зовут Лара, и она старше меня на два года. У нее большие синие глаза и светлые вьющиеся волосы. Моя подруга очень живая, бойкая и веселая. А еще Лара часто делает не то, что ей велят, и поэтому ее наказывают. Порой 'праведный" гнев Ирмис обрушивается и на меня - за компанию. После первой порки я чувствовала себя униженно и злилась на весь мир. Но придется привыкнуть - либо стать примерной девочкой. Поразмыслив, я выбрала первое и не сожалею. Да, сейчас Ирмис как раз решила проинформировать нас, как следует себя вести. Словно девушки этого еще не поняли за время пребывания здесь. Не говорить, пока тебя не спросят, не смотреть на мужчин и во всем подчиняться воле Ирмис и Чародея ( насколько я поняла, они здесь главные) - таковы правила поведения Служительниц. Второй пункт вызвал у меня некоторое удивление. Я шепотом спросила Лару: неужели здесь есть еще мужчины, кроме Чародея? Та кивком подтвердила: да, есть. Тогда почему на них нельзя смотреть? Лара знаком попросила меня: подожди немного. Вот, наконец, Ирмис нас оставила и удалилась к себе. Это были лучшие часы в нашей жизни: мы были предоставлены самим себе, никто не смотрел за нами и не наказывал, если мы начинали тихо разговаривать друг с другом. Тогда Лара подошла ко мне и попыталась обьяснить: -Единороги являются только девам с чистым сердцем, понимаешь? Я кивнула.
– Нам запрещается иметь дело с мужчинами, чтобы не потерять невинность. В таком случае, мы не сможем служить Единорогу. Понимаешь? Я отрицательно помотала головой. Лара вздохнула.
– И не поймешь. Ты еще слишком маленькая.Это предостережение касается старших девочек.
– А что значит 'служить Единорогу"?
– спросила я. Лара пожала плечами.
– Не знаю. Эти двое... они знают, но ничего нам не говорят. Скажу лишь, что как только одной из Служительниц исполняется двадцать один год, мы устраиваем пышное торжество... а наутро, когда просыпаемся, ее уже нет. Она исчезает без следа. А еще через несколько дней в Белой Гавани появляется другая девочка. Я почувствовала, что мне становится не по себе.
– А эти девушки... ну, которые исчезают...как ты думаешь, они живы?
– Я не знаю, - тихо ответила Лара.-Никто не знает.
– Ладно, - я вздохнула, пытаясь отрешиться от страшных мыслей. Все равно я здесь не останусь...
– Может, поиграем? В прятки, например?
– В прятки?
– Лара вытаращила на меня глаза.
– А что это такое?
– Ты не знаешь, что такое прятки?
– удивилась я в свою очередь.
– Ну,это игра такая... Например, я прячусь, а ты меня ищешь... А потом ты прячешься, а я ищу тебя. Понимаешь?
– Понимаю... А откуда ты знаешь, что есть такая игра?
– Я...я помню...
– Помнишь? И тут я действительно поняла, что происходит. Я помнила! Мы посмотрели друг на друга.
– Как это может быть, что ты потеряла не полностью память?... Подожди, а ты еще что-нибудь помнишь? Я задумалась.
– Только какие-то обрывки... Иногда я ясно вижу перед собой лица каких-то людей, но я не могу сказать, кто они.
– Понятно, - Лара вскочила на ноги.
– Ну, в прятки так в прятки. Правда...
– она оглядела комнату, - здесь не очень-то много места ...
– Ты что, думаешь, что мы будем играть в этой комнате?
– удивилась я.
– Конечно же, мы выйдем наружу. Подруга неуверенно взглянула на меня.
– Но ... нам не разрешают выходить из комнаты без Ирмис. Нам попадет, если узнают.
– Да брось!
– я беспечно рассмеялась.
– Кто узнает? Ирмис придет нескоро. Мы немножечко поиграем и вернемся, никто не хватится. Лара колебалась недолго.
– Ну хорошо, давай. Мы осторожно выскользнули за дверь. Коридоры были пусты, никого не было. Лара чуть-чуть приободрилась.
– Я отвернусь к стене и сосчитаю до тридцати, а ты за это время должна спрятаться. Идет?
– Идет,- кивнула я. Подружка отвернулась к стенке. 'Тридцать... двадцать девять...двадцать восемь... двадцать семь..." Я быстро пошла по коридору, оглядываясь по сторонам. Куда бы спрятаться? 'Двадцать три ... двадцать два ... " Может, спуститься этажом ниже? Нет, не хочется рисковать. А вдруг там кто-то окажется? Я перегнулась через перила и посмотрела вниз. Нет, внизу было так же тихо и безлюдно, как и здесь. 'Восемнадцать... семнадцать... шестнадцать... " И я решилась! Осторожно, на цыпочках я прокралась по ступенькам вниз. Здесь были помещения для слуг и служанок - они занимались лошадьми, чистили лестницы, убирали... ( Правда, свою комнату убирали мы, да и еду готовили себе тоже мы.) Может, спрятаться в кухне? Я осторожно заглянула в приоткрытую дверь. Возле печки, над булькающим котлом колдовала толстая, глухая на оба уха прислужница в замызганном фартуке. Я тут же отскочила от двери. Нет, кухня не подходит ... 'Пять... четыре...три..." Я в отчаяньи огляделась. Сейчас Лара спустится сюда, а я даже не спряталась. И тут мой взгляд упал на кладовку - небольшое помещение, где хранилось сьестное и сушились собранные нами в лесу лекарственные травы. Эх, была не была! Я подошла к кладовке и дернула за ручку. Дверь оказалась не заперта. Я прошмыгнула внутрь. В кладовке было темно и пыльно. А еще там стояли какие-то банки и сосуды. Пытаясь ничего не разбить, я аккуратно закрыла за собой дверь и опустилась прямо на пол. Прошло десять минут ... пятнадцать ... Меня не нашли до сих пор. 'Как я хорошо спряталась!
– радовалась я.
– Ларе, наверное, и в голову не пришло искать меня в кладовке." Но вот прошло двадцать минут ... тридцать... Я начала волноваться. 'А если нас хватятся? Тогда нам точно не поздоровится! Где же Лара? " Прошло еще немного времени, и мне надоело. Я встала с пола, отряхнула платье и, подойдя к двери, нажала на ручку. Дверь не открывалась!
– Не поняла...
– я поплевала на пальцы и попробовала еще раз. Ничего. Я пробовала еще раз, и еще... Дверь не открывалась. В какой-то момент я заподозрила, что надо мной подшутила Лара. Заперла дверь и смеется где-нибудь в уголке. В таком случае, рано или поздно кто-нибудь придет и выпустит меня. Не буду же я сидеть здесь вечно? Я подождала еще немного, затем еще немного... Прошло уже где-то около часа. Ирмис должна уже была хватиться. Почему меня никто не ищет? Я опять села на пол, не заботясь о чистоте моего платья ( оно давно уже было серым от пыли и паутины). Потом опять встала, подошла к двери и налегла на нее всем своим весом. Неожиданно дверь открылась и я, естественно, шмякнулась на пол. Я встала, одернула платье и удивленно воззрилась на дверь. Странно... Я могла бы голову на отсечение дать, что всего несколько минут назад дверь была заперта! Или, может, я просто плохо пыталась? В общем, я закрыла кладовку и отправилась на поиски Лары.

Когда я вбежала в свой коридор, там было людно. Все Служительницы, окружавшие кого-то, стояли с опущенными головами - я догадалась,что это могло бы означать, и тоже пригнулась. Как-то незаметно рядом оказалась Ирмис. Она схватила меня за руку и закричала:

– Вот она, дрянь! Явилась! Мастер Чародей, она здесь!

Неподалеку я увидела Лару. Та исподтишка поглядывала на меня, но молчала, а щеки у нее были все в алых пятнах, - я поняла, что это следы побоев. Горячая волна гнева затопила мою душу. Не удержавшись, я закричала:

– Я не "дрянь"! И не трогайте Лару! Я сама виновата, что пропала! При чем здесь...
– но договорить так и не успела. Цепкая холодная ладонь Ирмис зажала мне рот. Я не могла даже вдохнуть воздуха.

– Отпусти меня!
– я начала брыкаться.

Ирмис не била меня. Просто держала. Очень крепко. В какой-то момент я вдруг ощутила сильную нехватку воздуха. Весь коридор, Лара с опухшими глазами и покрасневшими щеками, одинаковые фигурки Служительниц в белых одеяниях - все это закачалось, а затем и вовсе пропало. Надзирательница не успела меня подхватить - разом ослабев, я грохнулась у ее ног на пол и потеряла сознание.

Очнулась я в белой комнате - спальне Служительниц. Голова еще кружилась, но на моей тумбочке не оставили даже стакана воды, хотя мне очень хотелось пить. Было темно. Однако спальня была пуста - значит, сейчас еще только вечер, где-то около девяти. Подойдя к двери, я потянула ее и отошла. Заперто. Ну разумеется, а на что мне было надеяться?

Посидев на кровати где-то с полчаса, я легла, ощущая полнейшую разбитость. Мои муки обострились: мне хотелось пить, я уже долго не ела, голова начала противно кружиться. Это было невыносимо. Я задремала, но вскоре очнулась - спать не хотелось совершенно. В эти минуты я мечтала только о глотке воды и куске хлеба. Хоть самом маленьком ... Слюна заполняла мой рот, я сглатывала ее и кляла тяжелыми проклятиями Чародея, Ирмис и весь этот мир.

Потом вспомнила про Лару. Наверное, ее очень сильно избили. Во всяком случае, еще никогда я не видела свою подругу плачущей - даже после очередного "знакомства" с розгой. Лара всегда была весела, ее озорной взгляд обладал способностью поднимать настроение всякому. Наверное, я никогда не прощу этого Чародею, никогда в жизни, на смертном одре не прощу.

Меня опять затошнило. Что ж такое? И так темно! Я прошлась по комнате, стараясь отыскать рукой какую- нибудь свечу. У нас на подоконнике всегда стояли свечи в простых подставках или какие-нибудь светильники. Наконец, я нашла один такой. Но зажечь было нечем. Как я не подумала, зачем бродила в темноте? ... Сплюнув от злости на пол, я оставила свою затею, бросила подсвечник, добралась ощупью до своей кровати и легла. Через час где-то мне удалось забыться сном.

***

Проснувшись утром, я увидела вокруг себя девочек. Все они поднимались с постелей. В комнате разлился слабый свет, белесый и нестерпимо холодный. Я вся замерзла - я ведь спала на постели, не накрываясь.

Солнце еще не встало.

– Лара?...
– позвала я свою подругу плохо слушающимися губами, - Лара, подойди...

– Сара!
– та так и бросилась к моей кровати, в распахнутой на груди сорочке, с растрепавшимися тускло блестевшими волосами и босыми ногами.
– Мы все так испугались... вчера... когда ты пропала... а потом упала в обморок. Ты пропустила ужин и, наверно, голодна.

– Как волк!
– пошутила я, желая развеселить Лару.
– Почему ты ревела вчера? Думала, что я потерялась?

– Еще чего!
– с горячностью ответила та.- Это просто невозможно - в нашем-то замке! Ты спряталась, я тебя искала, а потом меня застукала Ирмис. Стала допрашивать, чего я здесь и все такое ... Потом пересчитала нас - и поняла, что тебя не хватает. Ей пришло в голову, что ты сбежала! Представляешь? Позвала Чародея... мастера Чародея, - Лара закрыла рот ладошкой и испуганно огляделась.
– Ну вот, а он начал говорить, что теперь тебе будет плохо... тут я не поняла, но очень-преочень плохо... что покарание будет жестоким ... Он так и говорил: " Она не заслуживает ни прощения, ни пощады". Изверг!
– Лара опять примолкла, но тут же продолжила: - Потом пришла ты. Тебя оставили без еды ... кажется, на весь сегодняшний день.

– Что?
– меня и так мучил зверский голод.-Где эта, надзирательница? Дай я ей все выскажу, что думаю!
– я бросилась к двери, но Лара схватила меня за плечи.

– Сара!
– крикнула она.-Не смей! Ты хоть можешь представить себе, что с тобой сделает Чародей? Лучше оденься, сегодня мы идем собирать целебные травы. Не слышала? Одевайся быстро, теплее одевайся!
– она побежала к своим вещам, но вдруг вернулась и, обхватив мою шею руками, прошептала мне в самое ухо: - И знаешь, что еще? Я принесу тебе еды.