Пятна от этого эликсира остались также и на моей ночной рубашке. Я сняла ее и надела другую. Потом вытерла лужу на полу только что снятой ночнушкой (она все равно уже грязная, так что неважно) и сунула ее под кровать, чтобы Августа не увидела. Потом поставила пустую чашу на тумбочку и сделала невинное лицо.

Вовремя. Моя фрейлина явилась через несколько минут. Она бережно несла перекинутое через руку пышное платье небесно-голубого цвета, сплошь покрытое рюшами, кружевами, оборочками ... В общем - ужас, а не платье.

Я тяжело вздохнула и тут же поняла, что дело обстоит еще хуже, чем я подумала вначале. В другой руке Августа держала открытую, из резного дерева шкатулку с кабошоном. В шкатулке лежали шпильки, заколки, венчики для волос, инструменты для завивки, а также пара тонких перчаток в тон к платью.

Я молча уставилась на свою фрейлину. Та предпочла не заметить моего взгляда, аккуратно сложила все это на стол и повернулась ко мне. Заметила пустую чашу, одобрительно кивнула и принялась за мой утренний туалет.

***

Лара, увидев меня в саду после завтрака, прыснула в кулак.

– Сама не лучше!
– огрызнулась я.

В самом деле, Лара, по моему выражению, была "не лучше". Вездесущая Августа докопалась и до нее - и теперь моя подруга была похожа на образцовую придворную даму. Бледно-лиловое платье в пол, с длинным фиолетовым шлейфом сзади... Волосы убраны в высокую прическу и прикрыты полупрозрачной серебристой тканью ... Ожерелье на шее, браслет на руке ...

– Тебе идет, - изрекла я, поворачивая Лару так и эдак.
– Только покрывало сними, оно здесь лишнее.

Подруга подергала ткань, казалось, намертво приклеенную к ее волосам.

– Сара ... Сиара, то есть... я не могу, - в отчаянии проговорила Лара.
– Она, кобыла эта ... Августа, то бишь... Она эту штуку к моей голове шпильками разными прицепила и заколками всякими. Не могу отцепить.

– Пойдем, я помогу тебе, - я взяла Лару за руку и повела ее в свою комнату с целью оторвать от ее волос совершенно ненужную ткань.

Но до комнаты мы так и не дошли. По дороге меня встретил какой-то слуга, поклонился и сообщил, что ему приказано отвести меня к моему отцу.

Когда меня только привели во дворец, королю Брегиру, разумеется, тут же сообщили эту весть. Король был вне себя от радости ( он уже не надеялся увидеть меня, тем более, живой). Придворные лекари опасались, что он может не перенести этой встречи, поэтому посоветовали отложить свидание с дочерью до тех пор, пока король окончательно не выздоровеет.

Видимо, сегодня мой отец посчитал, что он окончательно выздоровел, и послал за мной.

Нужно ли рассказывать, какой радостной была эта встреча? Под конец Его Величество, выпуская меня из объятий, попросил назвать любое мое желание, и поклялся, что выполнит его.

И я, расчетливая негодяйка, поспешила этой возможностью воспользоваться.

– Я хочу новую фрейлину. Августа мне уже надоела своими претензиями, - капризно надула губы я.

– Вот как? И кого же ты хочешь видеть в качестве своей фрейлины?
– поинтересовался отец.

– Лару, мою подругу, - недолго думая, выпалила я.

Изумленно вскинув на меня взгляд, король поинтересовался:

– Лару? Это та девочка, которая с тобой во дворец пришла? Но она ничего не смыслит в придворной жизни, не говоря уже о том, что ей всего двенадцать лет! Ты же знаешь порядки нашего королевства - фрейлиной можно стать только с четырнадцати.

– Ты обещал, - безапелляционно возразила я, и отец вынужден был сдаться.

– Ну, хорошо. Не пропадай только больше никуда...

Через неделю Августа была освобождена от выполнения обязанностей моей фрейлины. Придворная дама недовольно зыркала на меня при встречах, понимая, что ее могли отстранить от должности только по моей просьбе.

Немало косых взглядов досталось также и Ларе.

Сама Лара, узнав о своем назначении, сначала радовалась, как ребенок. Ее близкие или знакомые так и не нашлись, и до сих пор не было понятно, откуда она родом, кто ее родители и что ей делать дальше. Назначение при дворе давало моей подружке хоть какую-то определенность в будущем.