И тут спасательных звонок.

Ученики, вытирая слёзы с щёк, побросали учебники в сумки и вышли из кабинета. Я тоже отошла от доски и, повесив свой рюкзак на плечи, подошла к учителю:

– Александр Андреевич, какая оценка?
– спросила я, отвлекая учителя от очередного журнала и сигареты.

– Оценка?
– удивился он, подняв на меня глаза.
– Ты что, действительно все писала?

– А Вы думали, я там просто так полчаса стояла?
– теперь удивлялась я. Но недолго. Скоро удивлялись мы оба, потому что Александр Андреевич крутанулся на стуле и повернулся к доске. Его льдистые глаза бегали по строчкам и с каждым ядовитым словом, написанным мной, его красивые, чуть пухлые губы все больше и больше кривила издевательская улыбка.

– Итак, - словно злой гений, учитель повернулся на стуле ко мне и сложил руки палец к пальцу и приложил их к губам.
– Беатриса, вы совсем распустились! Сначала спите на моих уроках, потом вообще бьете любимого учителя, опаздываете, подрабатываете в злачных местах, и вот эта извращенная писанина… - Многозначительная пауза и убийственное: - Я бы хотел видеть твоего отца, Беатриса. Покажу ему творчество дочурки.

Внутри что-то оборвалось. Будто окатили холодной водой, и я чувствую, как страх липкими каплями ползет по позвоночнику. Вдруг стало так холодно и внутри что-то сжалось.

Отца в школу…

Нервно сглотнув, поправила давящую на плечи сумку и тихо спросила:

– А можно как-то без родителей?
– Вся бравада, прекрасный и солнечный настрой, смешливое настроение исчезли. Их просто задавила реальность, кричащая, что у такой, как я, не может быть все хорошо.

– Без родителей… - Он сделал вид, что задумался, но я отчетливо видела, как адски блеснули его глаза.
– Без родителей… - Снова повторил он, будто пробуя на вкус. А потом, крутанувшись вокруг своей оси на стуле, нагло выдал: - Можно! Поцелуй меня, Беатриса, и я не буду докладывать обо всем директрисе!

Я обомлела. Резко побелела, а потом густо покраснела - все эти метаморфозы были отчетливо видны в зеркале. Александр Андреевич внимательно наблюдал за мной, за моими нервными и рваными движениями, когда я подходила, потому что, по сути, выхода у меня нет. Если позвонят родителям, мне крупно не поздоровится. Отнимут даже те остатки, что у меня были. Запрут в комнате, и я до конца жизни буду слушать насмешки от этих змей.

Ну и что, что это мой первый в жизни поцелуй. Ну и что, что я мечтала, чтобы украл его именно любимый человек. Все в этой жизни будет не так, как ты хочешь, пора уже привыкнуть к этому, Бят.

И вот, когда я встала впритык к ожидающему мужчине, я вдруг вспомнила, что я - Громова Беатриса. Что я отличница, медалистка и работаю в самом охрененном клубе, сбегая в него из дома. И что все это я действительно хочу, и что все это мне нравится, а значит заставить меня разлюбить это не может никто!

И я вдруг сравнила ситуации: хочу, чтобы первый поцелуй достался любимому человеку? Так и будет! В лепешку расшибусь, но так и будет!

Незаметно от учителя собрала ладонью из коробочки меловую пыль и, когда уже сам парень начал тянуться ко мне, устав ждать, я резко хлопнула в ладоши перед его лицом, от чего белая пыль клубящимся облаком разлетелось в разные стороны.

От неожиданности Александр Андреевич резко и глубоко вдохнул, затягивая вместе с воздухом и частички мела.

Самодовольно улыбнулась, когда мужчина закашлялся и с каким-то садисткисм удовольствием наблюдала, как белая пыль оседает на чёрных волосах, бровях и майке.

Никогда не испытывала удовольствие, когда врежу людям, а тут будто сладкий-сладкий сироп равномерно размазывают по поверхности души.

Живот неприятно кольнуло. Ну вот, перенервничала, плюс вчера чипсами злоупотребила. Эх, снова таблетки пить…

Скучающе проследила, как учитель стал бить себя в грудь, пытаясь унять кашель, и, все-таки смиловавшись, достала из сумки две пачки с соком. Одну мою - вишневую, и другую персиковую - она для Милы.

Подумав, протянула персиковую, с уже вставленной трубочкой. Ну что я, не человек что ли?

И, да, я банально пожадничала отдать свой любимый сок.

Учитель, бросил злобный взгляд на меня, обхватил розовыми губами трубочку, прекращая надрывный кашель, и принялся жадно поглощать предложенную жидкость.

Ну, свою миссию по спасению задыхающихся я выполнила, так что с чистой совестью развернулась и вышла из класса, предварительно расслышав облегченный вздох Александра Андреевича.

Поцелуй ему мой первый, ага, натянет!

Усмехнулась странной фразе, подобранной у Ким, хотя сама смутно понимала её значение.

Вот блин, уже был звонок на второй урок, поэтому я, активно переставляя новыми черными с красным найками, забежала в класс английского, где как раз учительница начала раздавать двойные листочки.