Вежливо извинившись, села за свою парту и подписала листок.

Контрольная была вообще лёгкая, так что я уложилась в тридцать из сорока пяти минут, а оставшееся время потратила на тщательное изучение только-только приобретенной книги. Мила быстро переписывала с моего листка, так что беспокоить меня не будет.

Любовно огладив корешок, открыла первую страницу и принялась изучать карту написанного мира.

Когда я с увлечением вчитывалась в сороковую страницу и пыталась понять значение неизвестного мне слова, открылась дверь и вошёл Александр Андреевич с нашим журналом.

– Простите, Ольга Владимировна, что журнал задержал. Там надо было особо одаренным оценки выставить.
– И взгляд при этом на меня.

– Ничего страшного, у нас как раз контрольная.
– Улыбнулась женщина, открывая журнал на своей странице и отмечая отсутствующих.

– Александр Андреевич, - подал голос Антон Кирилов. Тоже мой одноклассик и полный извращененц, - а у вас спина белая.
– И весь класс захохотал, ибо у учителя моими стараниями действительно была белая спина и плечи.

– Кирилов, ты мне поговори ещё!
– буркнул учитель и исчез в дверном приёме, чтобы появиться через секунду, найти меня взглядом и насмешливо, с нескрываемым превосходством в голосе сообщить: - А у тебя, Громова, тройка!

========== 5. “Хрупкие рамки дозволенного” ==========

Весь класс удивлённо на меня посмотрел. Я тоже, поддавшись всеобщему глубочайшему шоку, опустила голову и посмотрела на себя.

У меня тройка…

Да у меня в жизни ничего ниже пяти с минусом не было!

А тут тройка.

Меня убьют.

Не-а, меня не убьют. Это уголовно наказуемо. Меня посадят на цепь до совершеннолетия, а в день этого самого совершеннолетия принесут праздничный торт, а потом выкинут из дома прямиком в постель к какому-то зажравшемуся сынку батиного партнера по бизнесу!

Вот ты какая, паника. Давно не виделись.

Нервно тряхнув головой и услышав колокольчики, подняла руку, чтобы отпроситься выйти, пока учитель не ушел далеко.

Вырвав лист из рук уже списавшей всё Милы, кинула его в руки англичанке и вылетела за дверь.

Осоловело оглядывая пустой коридор и не заметив признаков Александра Андреевича, рванула прямиком к нему в кабинет.

Так быстро я не бегала еще никогда! Ужас! Тройка!

Подлетев к двери, надавила на ручку и навалилась на деревянную преграду.

Буквально ввалившись в класс, начала взглядом искать Александра Андреевича. Учитель нашелся довольно быстро. Хотя, на мой взгляд, невозможно было не заметить его, даже если бы тут был непроглядный туман, его фигура всё равно выгодным свечением выделялась бы из общей массы.

Учитель был без майки. Она черной тряпкой лежала на парте, и Александр Андреевич, с полностью оголенным торсом, пытался оттереть белые пятна, которые поставила ему я. Тихо ругаясь себе под нос, он, казалось, и не замечал меня, постоянно встряхивая майку. Видимо, он думал, что это ему как-то поможет. Это было до безумия забавно!

Губы беззвучно двигаются, наверняка выдавая какой-нибудь изощренный мат, черные густые брови с побелёнными кончиками постоянно хмурятся и кривятся, мышцы, ранее скрываемые майкой, свободно перекатываются под кожей, следуя за движениями рук.

Да-а, захватывающее зрелище. Я бы даже залюбовалась, если бы не одно “но”. Именно этот человек поставил мне тройку, и именно из-за него может разрушиться моя и так шаткая спокойная жизнь!

Деликатно покашляв, чем привлекла внимание учителя, я нервно переступила с ноги на ногу, не зная с чего начать. А мое участие и не требовалось! Он сам все начал, ехидно протянул:

– А, Громова, что-то забыла? Может, перевернуть коробку с мелом мне на голову?

– Вот не надо, - тихо сказала я, стараясь не засмеяться от нервных движений его рук, которые ещё усерднее стали встряхивать многострадальную майку.
– Тут Вы сами были виноваты.

– В чём же?
– удивился он, на мгновение прекратив измывательства над одеждой.

– В настаивании на недопустимой связи с ученицей!
– строго сказала я, набираясь смелости. Еще раз оглядев учителя, пришла к неутешительному выводу: сам он не справится, а ему ещё уроки вести. Пройдя в конец класса, взяла бутылку с водой, из которой обычно поливали цветы, и намочила руки. Вернувшись обратно, отобрала майку, которую, по сути, испортила я, и, расправив её на парте, под удивленным взглядом учителя, стала стирать белые пятна, не прекращая своей нотации.
– То, на чем вы настаивали, а это поцелуй с ученицей, уже уголовно наказуемо. В стенах школы и за её пределами отношения типа учитель/ученица, не допускаются. Это аморально. Плюс, имеет место быть шантаж. 133 статья УК РФ, если я не ошибаюсь. Принуждение людей к чему-либо путем шантажа карается штрафом в кругленькую сумму и исправительными работами сроком в два года. Принуждение несовершеннолетней, то есть меня, к чему-либо, имеющему сексуальный подтекст, в нашем случае поцелуй в обмен на хорошую оценку, карается тем же штрафом, только в более круглую сумму, исправительными работами на более долгий срок и заключением под стражу на срок в пять лет. Так что в общении со мной Вы уже дважды нарушили закон. Впредь я бы попросила не допускать подобного, оставив наши отношения сугубо в рамках дозволенного.
– Последний раз оглядев уже чистую майку, повернулась к учителю, к которому весь свой монолог стояла спиной, и наткнулась на откровенно недоуменный, удивленный, шокированный - нужное подчеркнуть - взгляд.
– Что? Я что-то не так сказала?
– И кинула майку в учителя, который, даже будучи в неадекватном состоянии, поймал её.
– Готово. Как мне исправить тройку?