В конце концов я переоделся в выбранные Генри одежды. Гэри накрыл мои глаза ладонями и повел к зеркалу. Когда он убрал руки и я увидел своё преображение, то не смог удержаться от накатившей слабости. Я не ожидал, что сходство между мной и Джошем проявится так сильно. Вместо привычного себя я увидел Джоша, увидел точно наяву, словно он смотрел сквозь меня потемневшими от страсти глазами и говорил: 'Зак, иди один, меня не жди, вернусь поздно'. В такие моменты мне больше всего на свете хотелось взять его за руку и увести домой. Я попятился от отражения, и оно, отвечая мне взаимностью, пугливо вскинуло руку ко рту и отвернулось.

Сидя на полу и размазывая по лицу слёзы, я трясся от беззвучных рыданий.

Первым ко мне подошёл и обнял Генри.

– Он, он... бросил меня, - слова булькали и застревали у меня в горле. Я хотел извиниться и объяснить, что моя истерика была не от того, что они плохо постарались, а напротив, а от того, что слишком хорошо.
– Я скучаю по нему.

***

Тогда я снова остался у близнецов, которые устроили мне вечер утешений, и тогда же обзавелся своей первой татуировкой - черно-белым лотосом в основании шеи. Генри сказал, что этот цветок - его пожелание мне: 'Утром лотос из мутной болотной воды всегда возвращается к солнцу. Пусть в твоей жизни обязательно будет такое солнце, под которым ты будешь сиять и раскрываться'.

А на следующий день я первый раз видел Рэя пьяным. Раньше мне казалось, что только я испытываю боль от потери. Рэй выглядел непрошибаемым. Он принимал всё происходящее с непостижимым философским спокойствием. Оказалось, моё волшебное превращение в человека, которого он всё ещё любит (теперь я был в этом уверен), выбило из колеи не только меня.

Когда на тебя кто-то смотрит вот так, а ты ничего, совсем ничего не можешь для него сделать - это очень больно. Я чувствовал себя ужасно виноватым перед ним и снова сбежал в подземелье к близнецам. Мне было стыдно за то, что я нашёл там утешение, а он остался в неуютных стенах мотеля совсем один. Я был почти согласен остричься наголо, если бы это вернуло его спокойствие. Вот только каждый раз глядя в зеркало, я отступал, мои руки безвольно опускались. Я снова мог видеть Джоша и не хотел отпускать его, даже ради Рэя.

Остальные татуировки от братьев Адамс покрыли всю внутреннюю сторону моих предплечий. Теперь их украшали черепа и мантры на санскрите. Близнецы были довольны, я тоже. Проводить время в их компании стало отдушиной, позволявшей не двинуться умом от одиночества и скуки. Пусть я почти ничего не рассказывал о себе, зато они отвечали на любые мои вопросы. Например, объяснение тому, что так удивило меня при первой встрече - их независимость в обществе альф - оказалось банальным.

– Чего проще, Зак, мы спим с Джеком МакГи. Ему формально принадлежит Либерти Хилл, поэтому нас не трогают. Чревато, понимаешь ли.

Я сразу вспомнил того приземистого альфу с крупным красноватым лицом и залысинами, к которому спешил Рэй, чтобы устроиться на работу.

– Ой, Зак, фу таким быть, - укорил меня Генри, - с лица воды не пить! Если у альфы в голове и в штанах всё в порядке, это самое главное.

– А он, случайно, не свернёт мне шею, когда вернётся... ну, и если узнает...
– я замялся, - что вы наставляли ему рога... со мной?

Близнецы покатились со смеху, но вот мне стало как-то совсем не по себе, когда я представил сцену: ревнивый альфа вернулся из командировки и я - герой-любовник, сижу, прячась в шкафу.

– Какая чушь, какие рога, о чём ты?
– Гэри вытер слёзы и попытался успокоиться, но, не сдержавшись, заржал снова.

– Так это что, в порядке вещей здесь?
– удивился я.

– Ты как маленький, Зак, как можно серьёзно ревновать к омеге? Альфа может ревновать только к альфе. Наши обжимашки, просто невинные шалости в промежутках между течками. Но вот во время течки омеге нужен альфа со своим большим членом и узлом. Ты знаешь, как может завестись альфа, когда видит, как тискаются два омеги? Это просто нечто, - мечтательно выдохнул Генри.

– Ясно, - я узнал всё, что хотел, и мне совсем не улыбалось продолжать разговор об альфах и течках.

– Кстати, Зак, раз уж об этом зашла речь, тебе стоит кое-что узнать, - Гэри внимательно посмотрел мне в глаза.
– Ты в курсе, что Рэя здесь не особо жалуют? Это плохо. Случись какая заварушка, за него никто не вступится, пальцем не пошевелит, даже если правда будет на его стороне. В местах, подобных Либерти Хилл, опасно быть одиночкой.

Я знал, что Рэя не жаловали не только в Либерти Хилл, а везде, где мы останавливались. Я не понимал, почему, но ничего не мог с этим поделать - только мысленно сжечь всех этих злопыхателей.

– Ты понимаешь, что это из-за тебя?

– Что?
– мне показалось, я ослышался.

– Омег слишком мало, а он сам с тобой не спит и другим не даёт. Людям это не нравится. Хорошо ещё, что Бешеный Ларри пока не вернулся, уж он бы мимо тебя точно спокойно не прошёл. Ходит тут такой весь из себя Зак Эванс - вали и трахай, а нельзя, и ответ 'омега не хочет' им непонятен, потому что омега обязательно хочет, хотя бы раз в четыре месяца. Кем тебе приходится Рэй? На родственников вы совсем не похожи.