– Если вы правы, доктор, это означает, что проект 'Арктур' не свернули, а потеряли над ним контроль или перенесли его в иную плоскость. Мы об этом пока можем только догадываться. Вы совершенно уверены, что это Амрит Ганди?

– Я проверил всё на три раза прежде, чем связаться с Габриэлем. Я уже трое суток как на иголках, - он встал и, зябко обхватив себя за плечи, начал ходить от одного конца комнаты в другой.
– С той информацией, которую я сейчас имею на руках, моя жизнь не стоит и гроша. И я переживаю не только за себя, но и за персонал клиники, понимаете?! Неужели вы всерьёз полагаете, что я всё это выдумал и разыгрываю перед вами параноика? Вы хотели, чтобы я изложил вам суть дела, так вот, я это сделал. Теперь очередь за вами.

Я понятия не имел, что могу сделать для этого маленького доктора, по воле случая втянутого в гигантскую мясорубку под названием Reditum, и почему Габриэль отправил к нему меня. Я хороший администратор и отличный пилот, но я совсем не тот, кто способен вести войну с правительством и могущественными мультикорпорациями. Время шло на часы, а быть может, уже на минуты. Тот, кто первым доберётся до живого Амрита Ганди, получит многомилионные дотации на дальнейшее ведение проекта, до мёртвого Амрита Ганди - получит бесценный генетический материал для нового старта проекта. В любом случае, парню не повезло изначально. Его объявят продуктом интеллектуальной собственности под грифом секретно, разберут на кусочки и изучат под микроскопами. И то, что Габриэль втянул меня в это дело, означало, что он и сам увяз в нём по уши.

– Он жив? Вы говорили, произошла какая-то авария?

– Да, жив. Я так понял, что водитель автомобиля, в котором он ехал, уснул за рулём. В последний момент перед столкновением с бетонным заграждением он успел вывернуть и принять основной удар на себя, поэтому пассажир просто вылетел из машины и отделался несколькими царапинами да ушибами.

– Тогда почему он не приходит в себя?

– Думаю, он мог всё это видеть. Там водителю шибко досталось. Сработал стресс-фактор, включился активный защитный механизм организма, и парень впал в гормональную кому, - доктор снова принялся растирать виски, и мне было искренне жаль бедолагу, ему впору было спички в глаза вставлять.
– Видимо, он несколько лет просидел на Es-блокаторах. Он почти искалечил себя ими. Репродуктивная система недоразвита. За это время у него не было ни одного контакта с альфой. Гормональный фон омеги в период созревания - вещь хрупкая и нетерпящая искусственного вмешательства. Нельзя вечно глотать пилюли, сдерживающие процесс. Видимо, авария стала последней каплей, и организм взбунтовался.

– Где он сейчас?

– В инфекционном блоке, - ответил доктор Холл.
– Пойдёмте, Габриэль сказал, что вы должны обязательно взглянуть на него. Он оставил вам специальные инструкции.

– Так он был здесь?!
– крикнул я и встряхнул доктора за ворот.

– Конечно, был. Он сделал для парня всё, что было в его силах, и покинул клинику примерно восемь часов назад. Габриэль сказал, что теперь всё в ваших руках. Вы просто должны следовать его инструкциям.

Чтобы попасть в инфекционный блок, потребовалось раздеться и пройти дезинфекцию. Система просканировала наше состояние и объявила, что мы чисты. Лучшего места для размещения Амрита Ганди было трудно придумать. Доступ к блоку имелся только у Ричарда Холла и главного врача клиники, который, на своё счастье, был в отпуске.

Блок представлял собой просторную герметичную камеру с одной медицинской капсулой, в которой пациент подключался к системе жизнеобеспечения.

В любом замкнутом пространстве под полным контролем компьютера, я начинал немного нервничать. Я бы, рехнулся, если бы в полном сознании оказался в таком вот стеклянном гробу.

– Готовы увидеть надежду всего человечества?
– доктор Холл подошёл к автоматическому пульту капсулы и ввёл код разблокировки.
– Небольшое истощение, а так вполне себе симпатичный юноша. Кустарные тату - дикость в наше время, но ему, признаться, идёт. Жаль, волосы сбриты, должно быть, роскошная была шевелюра.

Крышка медкапсулы поднялась, и в этот момент я понял, что хочу не просто врезать Гэбу, а послать его в нокаут, чтобы его гениальные мозги встряхнулись в черепушке и стали нормальными, как у обычных людей.

– Зараза, - просипел я, чувствуя, как меня ведёт, и я словно зомби топаю к надежде всего человечества. Я протянул руку и дотронулся до него. Запах оглушил меня, и я буквально отключился от всего кроме его источника. Прошлось потрясти головой и сфокусировать зрение.

Вот, значит, что чувствовали тогда Дэйви и Гэб.

Нужно было срочно прийти в себя, избавиться от сентиментальных воспоминаний и жаркой волны похоти, накрывшей меня вот уж совсем не ко времени и не к месту.

– Доктор, пожалуйста, закройте ...

– Что случилось? Вам плохо?
– доктор Холл повернул ко мне своё изумлённое лицо, прежде чем я успел накрыть пах ладонью и со всей 'любовью' вспомнить Гэба.

– Мне... просто зашибись, - выдохнул я, ощущая, как распирает яйца и болезненно наливается член.