Тогда, проснувшись от ночного звонка, я меньше всего ожидал услышать его голос. Он обрушился на меня, как шквальный ветер, оторвал от земли и закружил в вихре противоречивых эмоций. Болезненное счастье слышать своё имя в устах того, кого никак не можешь забыть.

– Дэйви, - мои руки дрожали, и мне хотелось отключить звук, чтобы не поддаться искушению и сказать то, на что я больше не имел права. Мне не нужно было стоять рядом, чтобы видеть то, что с ним происходит. Как он сидит на полу, зажимая ладонью рот и беззвучно плачет.
– Что случилось?

– Если я завтра вернусь в Де-Мойн, в нашу квартиру... ты... приедешь?
– Дежавю. Когда-то он уже задавал мне этот вопрос, и я оставил его без ответа. Смогу ли я снова вынести последующую за этим бесконечность дней, наполненных только невыносимой тоской по нему?
– Пожалуйста, не молчи. Не могу так больше. Скажи, что ты приедешь.

– Я... приеду.
– Я падал в сияющую пропасть, где эхом звенел его голос 'приедешь?', и мне казалось, что стоит только пошевелиться и иллюзия исчезнет.

– Я написал Габриэлю письмо, что ухожу и всё кончено. Не смог сказать в глаза. Всё так запуталось.
– Его приглушённые всхлипы били по моим натянутым нервам.
– Ты правда приедешь?

Я провёл в Де-Мойне трое суток. Я боялся хотя бы на минуту выйти из пустой пыльной квартиры, под завязку наполненной воспоминаниями, от которых хотелось лезть на стену. Моё сердце останавливалось от любого шороха. Оно истекало кровью целых три дня и три ночи, прежде чем я заставил себя покинуть Де-Мойн. Прежде чем осознал, что он не вернётся. Что он не покидал Базель и не отвечает на мои звонки, потому что всё это было ошибкой.

Тогда я решился позвонить Гэбу. Чёрт возьми, они оба меня просто игнорировали! Мне стало ясно, что Гэб обо всём узнал. Ревность питала их страсть, а я горел в этом огне в качестве так и не смирившегося 'бывшего'.

Я сказал себе, что это конец, просто мне нужно было увидеть их вместе, посмотреть в глаза Гэбу и удостовериться, что он даёт ему то, чего я дать не в состоянии. Я должен был знать, что Дэйви счастлив. Но Гэб как всегда поставил шах и мат моим планам. Он исчез вместе с Дэйви и не выходил на связь целых два года. Достаточно времени, чтобы успокоиться. По крайней мере, я так думал до того, как получил сообщение от Гэба и примчался в Де-Мойн.

Я часто представлял себе нашу встречу, мысленно прокручивая миллион вариантов 'как это будет', но тем не менее оказался совсем не готов к тому, что увижу. Гэб обожал эпатировать и часто своими выходками лишал меня дара речи. В этот раз он превзошёл самого себя. Бесконечный перелёт, бессонная ночь в 'Исцелении', возвращение в Базель и два года самоистязания подкосили мои нервы настолько, что в первую минуту я не почувствовал ничего кроме холодного оцепенения. То, что я увидел, не укладывалось в голове. Это было похоже на бред или сон.

– Ты так предсказуем, братишка, - бюст Гэба торчал из механизма, внешне напоминавшего четырёхрукого андроида Robotics последней модели. Я попятился назад, пока не упёрся спиной в закрытую дверь.
– Извини, я по-домашнему. Всё никак не могу привыкнуть к новому гардеробу.

– Что это?
– мой вопрос был адресован не только его новому внешнему облику, но и всему, что я видел вокруг.
– Гэб, чёрт побери, что тут происходит?!

– Здравствуй, Хью, ты, наверное, устал с дороги? Хочешь, я приготовлю что-нибудь перекусить?

– О боже...

Дэйви. Он был повсюду. Около меня, протягивая ко мне тонкую прозрачную руку, чтобы коснуться моего лица, около Гэба, прижимаясь к нему спиной и позволяя обнимать себя. Он лежал на огромной софе, бесстыдно вытянув свои длинные голые ноги и покачивая чему-то в такт изящной узкой ступнёй. Он поднимался и спускался по лестнице на второй этаж, едва касаясь перил кончиками пальцев, выходил и заходил в межкомнатные двери, ведущие в холл. Он сидел на высоком стуле и играл на своей виолончели. Я наблюдал его с множества ракурсов, слышал его удивлённый возглас: 'Хью!' или 'Габриэль, он вернулся!'. Всё это происходило одновременно и наполняло пространство безумной какофонией.

Я шагнул ему навстречу, ощущая, как его прозрачное тело мягко скользит назад, не позволяя мне провалиться в свои голограммные формы.

– Я так рад, что ты приехал, - его невесомая рука оказалась в моей ладони, губы приоткрылись, словно для поцелуя.
– Как долетел?

– Габриэль!
– заорал я и бросился к нему, желая удостовериться хотя бы в его реальности. Мои пальцы легли на прохладный пластик, прикрывавший его грудную клетку. Он обхватил меня за плечи и придержал, не позволяя потерять равновесие и плюхнуться на колени.
– Что всё это значит?!